Джентри беспокойно заерзал в кресле. Радостное возбуждение от встречи с Шевлином улетучилось. Убрав ноги с письменного стола, он про себя горько жалел, что зашел к компаньону. Все теперь по-другому. Бен постоянно раздражен, у него больше нет времени выпить с ним, он не так откровенен, как в старые времена. А тут еще губернатор. У него совершенно вылетело из головы. Конечно, он вспомнил, но только когда зашел разговор. А, чепуха! Джек Мурмэн уже несколько лет как умер — все давно в прошлом.
— Холлистер ничего не докажет, — возразил Гиб. — Он даже не приехал.
— Да, но есть еще и другие, — кисло заметил Стоув. — А если лошадь взмахнет хвостом, никогда не скажешь, что за репейник к нему прицепится.
Джентри внезапно почувствовал себя неуютно. Ему никогда не забыть, какое презрение было в глазах Джека, когда его сбили с ног. Этот взгляд пронзил его до глубины души, и, вспоминая эти глаза, он несколько месяцев просыпался, трясясь от страха и обливаясь холодным потом.
У старика не было шансов. Удар нанесли ему сзади. Пояса с револьверами он никогда не носил — не хотел стрелять или пользоваться ножом. Отношения между рудокопами и скотоводами оставались натянутыми, а в тот день давали получку. Они решили обставить все так, словно расправа с безоружным Джеком — дело рук пьяных шахтеров.
— Если ты столь высоко ценишь Шевлина, постарайся убрать его отсюда, — предложил Стоув. — Его приезд может создать проблемы.
Когда за Джентри захлопнулась дверь, Бен сел в кресло, которое тот оставил, и тоже положил ноги на стол. Нет больше надобности посвящать Джентри в то, что Шевлина здесь уже нет. Нет надобности вообще о чем-либо говорить Джентри. После того как они вывезут золото, придется с Гибом что-нибудь делать. Его срок годности уже истек.
Джентри остановился внизу под навесом, разглядывая улицу, потом откусил кончик новой сигары и задумался. Пошел этот Бен к черту! Открывающиеся перспективы не сулили ему ничего хорошего.
Гиб всегда был не дурак выпить, а теперь его возможности по этой части стали практически неограниченными. Но он перестал получать от этого удовольствие. Стоув здорово изменился. Высокомерен, лишним словом не обмолвится и, когда бы Джентри ни зашел к нему, норовит выставить его подонком.
Гиб стоял на улице, мрачно устремив взор в будущее. Пора принимать радикальные решения. Хватит ребячиться, надо прекращать так часто прикладываться к бутылке. В глубине души он давно все понимал, но никогда не пытался выразить словами. Мысли его неохотно вернулись к Бену. Стоув крутой парень. Вон каким большим человеком стал, все его слушаются.
