Но все хорошее имеет тенденцию быстро заканчиваться. Через некоторое время Драко понял, что явно перепил. Он с трудом прервал какие-то сентиментальные излияния Забини и окинул гостиную взглядом. Грег бессмысленно таращился в стенку. Теодор спорил с Майлсом - до Малфоя донеслось только: «Тут и надо было пауков, а они их раньше выпустили, кретины…». Пэнс что-то увлеченно объясняла Миллисенте. Драко бросилось в глаза, насколько подруга пьяна: глаза ее были мутными, обычно бледное лицо раскраснелось, а скрывающие чары поползли, и багровые рубцы шевелились на лбу как какие-то отвратительные черви. Малфоя замутило. Он резко поднялся с дивана, стараясь держаться максимально прямо, выбрался из гостиной и пошел куда глаза глядят.
…Через некоторое время Драко обнаружил себя сидящим на холодной, влажной от мелкого дождичка мраморной скамье в гойловском саду. Голова казалась большой, как котел, и такой же пустой, тошнило, сильно покалывало в висках. Малфою было настолько хреново, что скрип песка под чьими-то шагами вызвал у него приступ бешенства: он решил, что если это любвеобильный Блейз, то тут-то ему и придет безвременная Авада. Он медленно поднял голову. В футе от него стояла давешняя девица с оттоманки. Девица помялась, потом нерешительно подошла поближе.
- Совсем плохо? - спросила она участливо.
Вот теперь Драко вспомнил ее имя: Астория Гринграсс. Сестрички Гринграсс, старшая из которых приятельствовала с Пэнси, запомнились Малфою по школе только своим прозвищем - тестралы-альбиносы - полученным за высокий рост, худобу и привычку совершенно по-лошадиному встряхивать головой, убирая со лба длинные белокурые челки. Еще он вроде бы помнил, что Дафна, старшая, в прошлом году вышла за какого-то гриффера.
- В общем, нехорошо, - вяло сказал он, откидываясь на спинку скамьи.
Девица Гринграсс сделала еще один шаг вперед, вытащила из бархатного мешочка, висевшего на запястье, палочку, примерилась и направила ее на Драко. Отрезвляющее заклятие лягнуло куда-то в живот подобно гиппогрифьему копыту - и Малфой согнулся пополам, извергая все съеденное и выпитое на зернистый песок дорожки в дюйме от изящных синих туфелек. Туфельки брезгливо дрогнули и отступили.
Когда Драко наконец отплевался и откашлялся, Астория надавила ему на затылок неожиданно сильной рукой, заставляя наклониться еще ниже. Прозвучало «Агуаменти!» - и больную малфоевскую голову окатило струей ледяной воды, окончательно уничтожившей его знаменитую прическу.
