- Какая решимость! - протянул он. - Вы куда-то спешите, Гарри?
Гарри отпустил пояс и попытался мягко освободить руки. Снейп отпустил левое запястье и склонился, коснувшись губами шрама на правой руке. Гарри выдохнул, теряясь: теплые губы едва ощутимо ласкали тонкую кожу, кончик языка невесомо прошелся по неровностям, повторяя контуры белых пересекающихся линий, дыхание, казавшееся нестерпимо горячим при выдохе, на вдохе слегка холодило. Невозможно... Невозможно хорошо. Снейп поднял глаза и встретился с затуманенным взглядом Гарри.
- Сэр...
- Поттер?...
- Поцелуйте меня, пожалуйста.
Его просьба была тотчас исполнена: Снейп целовал его нежно и жадно, и в голове у Гарри поплыло. Вцепившись в его мантию, чтобы не упасть, Гарри смотрел на полускрытое рассыпавшимися волосами лицо тоже не закрывавшего глаз Снейпа.
Снейп потянул его к кровати, укладывая, устраивая, не отпуская взглядом. Гарри попытался достать до застежек на мантии, но Снейп оттолкнул его, быстро раздеваясь сам. Очки отправились на тумбочку, джинсы - на пол. Гарри прищурился, пытаясь разглядеть выражение лица Снейпа, но видел только темные глаза, не отрывающиеся от него ни на секунду.
- Гарри? - сбившееся дыхание мешало говорить ясно.
- Да?
- Какие-то пожелания?
Гарри замотал головой:
- Все хорошо.
И снова холодные ласковые руки были всюду, лаская, дразня, успокаивая. Вслед за руками, губы не давали отдышаться, отвлечься, на секунду прийти в себя, чтобы испугаться происходящего. Гарри словно парил в воздухе, над кроватью, над простынями, над своими страхами и сомнениями. Его любили, его пили, словно воду, выпивали досуха и наполняли вновь, а он только цеплялся за то, что подворачивалось под руки: простыни, плечи, волосы, ища что-то, что удержит его, не даст потеряться в ощущениях и растаять окончательно.
- Гарри-Гарри-Гари, радость моя... - чуть слышно. Его зовут? Как трудно открыть глаза.
- Что?..
- Ничего, мой хороший, ничего...
Его голова опускается ниже, и сил говорить не остается. Перед глазами плывет, там, где сейчас его губы, все пылает, но Гарри собирает последние силы и тянет спутанные волосы вверх.
- Что, Гарри? Что?
Он тоже на грани. На таком расстоянии видны яркие пятна на обычно бледных щеках, припухшие губы. Темный сумасшедший взгляд на секунду становится осмысленным.
- Что?
- Не так...
Он стонет, тянется за палочкой, заклинание. Гарри чувствует холодок, и вдруг мир становится совсем темным и горячим, и невозможно сдержаться, ощущая, как гладко, жарко и тесно обнимает тебя чужое тело, и его стон становится твоим, его дрожь передается тебе, время останавливается, и только ваше дыхание, одно на двоих, подтверждает, что вы здесь и живы, что это не сон, что тот, кто сейчас с тобой, действительно, отдал все, что имел. И становится страшно: чем ты отплатишь за эту щедрость, за преподнесенное в дар, и принятое? Но он не останавливается, и снова все становится не важно. Еще немного, и мир разлетается на части, оставляя тебя без сил, в объятиях того, кто подарил тебе свое тело и твою жизнь.
