- Что, Поттер, так и сидишь тут один?
- И тебе здравствуй, Малфой.
- К тебе попасть трудней, чем к министру.
- А что, тебя все еще пускают в министерство?
- Нет.
- Присаживайся, Малфой.
- Спасибо. - Драко опустился в кресло, Гарри ждал.
- Поттер... Мы с матерью сегодня уезжаем во Францию, на пару лет... - Драко снова замолчал.
- Я так понимаю, что ты не попрощаться зашел?
- Нет. Мама передает тебе, что если ты надумаешь взыскать долг, достаточно будет послать сову. И еще, вот: - Драко протянул Гарри медальон черненого серебра. Змейка, изображенная на нем, казалась живой, пригревшейся на солнце.
- Что это?
- Портключ в наше Французское поместье. Мама считает, что он может тебе пригодится. Только не бери привычку заявляться на семейные обеды по воскресениям.
- Боишься разориться? Я не слишком много ем.
- Поэтому ты так и не вырос?
- Наверное.
- Поттер, ты нормально себя чувствуешь?
- А что? - не понял Гарри.
- Никаких внезапных приступов, обмороков? Нет?
- Ты издеваешься?
- Почти. Ладно, если что - сам виноват.
Малфой достал из кармана мантии длинный сверток и протянул Гарри.
- Что это? - с опаской спросил тот, не спеша брать.
- Твоя палочка и мантия. Отец припрятал их, и после суда рассказал мне, где искать.
Дрожащими руками Гарри развернул бумагу, в которую были завернуты его сокровища и на его колени стекла полупрозрачная знакомая ткань. Осторожно погладив ее ладонью, Гарри взял палочку и забытое ощущение тепла прокатилось от дерева, поднимаясь по руке, разбегаясь по телу, согревая, вселяя уверенность, вызывая к жизни дремлющую силу.
- Люмос!
Маленький огонек затеплился на кончике палочки, и Гарри почувствовал себя счастливым.
- Нокс. - Гарри перевел взгляд на Малфоя, не находя слов.
- Не напрягайся, Поттер, я и так понял, что ты рад. Ладно, я пойду, счастливо оставаться!
- Драко! Вы когда-нибудь вернетесь?
- Года через два, не раньше.
- А Люциус?
- Поттер, ты же не думаешь, что это единственный в мире портключ до Франции? Чтобы навещать заключенного, не обязательно селиться под окнами тюрьмы. Ну, прощай, Поттер!
- Спасибо, Драко!
Малфой кивнул и вышел.
- Прощай, Малфой. - сказал ему вслед Гарри. - До свидания.
Утро четверга было дождливым и холодным. Гарри, уснувший с открытой форточкой, замерз, и спустился к завтраку в плохом настроении. Даже себе не хотелось признаваться, что он боится предстоящего суда. И, даже больше, чем суда, он боится встречи со Снейпом. Гарри не анализировал свои чувства: он вообще чаще действовал, чем думал. Что он испытывает к профессору? Уважение? Безусловно. Достаточно вспомнить, как тот молча терпел Круцио. Благодарность? О, да! Именно Снейп, своими продуманными издевательствами вернул ему утраченное было желание жить. Симпатию? В какой-то мере. Трудно ненавидеть человека, закрывавшего тебя собой от смерти. Что еще? Гарри посмотрел на свою руку. Снейп несколько раз целовал его, но те ощущения забылись, и только при взгляде на заживающий шрам на запястье, внутри что-то вздрагивало. Тепло чужого дыхания, не жадное, но нежное, легчайшее касание губ, словно попытка вылечить, забрать боль и слабость, вдохнуть жизнь. Тогда это казалось издевательством, но после подсмотренного признания внезапно оказалось важным: Гарри не претендовал на любовь Снейпа, но не мог запретить себе мечтать, нет, не о чем-то плотском - после подвала вряд ли он когда-нибудь этого захочет - о заботе и нежности, которых у него никогда не будет. А любовь... Ему слишком хорошо было известно, что вкладывают взрослые мужчины в это понятие, и он понимал, что не готов будет дать этого Снейпу, или кому-либо еще. Да и глупо надеяться, что Снейпа это по прежнему интересует, слишком многое произошло, и то, что профессору о нем известно, способно убить любую привязанность. Впрочем, сейчас нужно думать не об этом.
