Быстро пробежав глазами статью, посвященную сбежавшим Пожирателям и разнообразным домыслам, пронизанным откровенной паникой, Гарри медленно сложил газету и уставился в никуда.
- Гарри?! Но, как же так?! Ведь ты убил его?! - Гарри ме-едленно повернул голову в сторону Рона, прооравшего свои вопросы едва ли не в самое ухо.
Несколько секунд посмотрел на него, и… двинул его кулаком в ухо! Опешил весь Гриффиндор, а со стороны слизеринского стола даже услышал несколько хлопков.
- Я тебе сколько раз говорил - не ори в ухо?! - с угрозой спросил Поттер. - Я тебя предупреждал, что еще раз - и будешь бит? Предупреждал? Предупреждал. Теперь запомнил? Повторяю в последний раз - еще такое повториться, и я обращусь к мадам Помфри, но зелья будешь покупать мне ты! А теперь задумайся сам - как, КАК я, годовалый младенец, мог убить сильнейшего волшебника, которого опасается даже наш директор? Он изучал магию и тренировался свыше сорока лет, а я? Что я? У меня на тот момент даже первых магических выбросов не началось! Это сделала моя мама, которая своей смертью замкнула проведенный ею ритуал! Не было никакой силы любви! Это все бред! Был очень старый и темный ритуал, который мог спасти от любого проклятья, даже от Авады, платой которого была жизнь! ЕЕ жизнь!!! - Гарри уже стоял и практически орал на весь зал, выплескивая непонятно откуда взявшийся гнев.
- Как ты можешь так говорить?! - рыжий тоже вскочил, сжимая кулаки, готовясь отстаивать правду, которую так нагло очернял этот изменившийся Гарри.
- Могу! Потому что вам всем навешали лапши на уши, а вы все радостно в нее и поверили! Если бы от Авады можно было защитить простой силой любви, то выжило бы куда больше детей! Или ты думаешь, что другие матери стояли и смотрели, как убивают их детей?! И никто из них ни разу не жертвовал собой в попытке защитить?! Бред!!! Мама была женой отца, у них был полный магический брак, и она воспользовалась запрещенной магией, что бы спасти меня! Не было ничего! Только запрещенный министерством ритуал! И все!
В Большом Зале стояла гробовая тишина. Все ученики заметили, что Поттер с начала года очень изменился, но эта, практически истерика, только наглядно показала, насколько. На их глазах развенчивался миф, сказка, которую рассказывали своим крохам родители.
Тяжело дыша, Поттер, наконец, огляделся, заметив повисшую тишину. Не выдержав, он сорвался с места и ринулся наружу, едва не сбив с ног входящего в этот момент профессора зельеварения.
