Дом на Гриммаулд-плейс встретил Гарри непривычной тишиной. Миссис Блэк на портрете обиженно отвернулась к стене; Гарри недоумённо посмотрел на неё, высветив зелеными лучами. Она не обернулась, чтобы поорать, как обычно, а только недовольно проворчала: «Ходют тут всякие…». Гриффиндорец почесал в затылке и прошёл дальше по холлу, к лестнице, ведшей на второй этаж. В спальне на втором этаже никого не было. Поднос, который с утра оставлял Гарри, был пуст. «А где же Драко?», - озадачился Гарри. Обе его сущности были в затруднении и промолчали.
На кухне горел свет, и пахло чем-то вкусным с нескольких больших блюд, накрытых крышками. Есть Гарри, однако, не хотел - ему всё ещё аукался обед, съеденный под шантажом со стороны Добби. Этим количеством пищи и Хагрид бы насытился, пожалуй. Искомого блондинистого будущего мастера Зелий рядом с приготовленной, очевидно, им едой не обнаружился.
- Дра-ако! - крикнул Гарри, начиная беспокоиться. - Драко-о!!
Бесполезно.
Гриффиндорец побродил по комнатам, почти сразу же запутавшись в переходах - они с Драко в основном осваивали спальню, столовую, кухню и библиотеку, а в остальные помещения практически не заглядывали. «Так я здесь заблужусь навсегда, и когда-нибудь мой высохший или разложившийся до непотребного состояния труп найдут в самом неприметном углу», - попророчествовал Гарри философски. Подобная перспектива могла бы его и впрямь встревожить, если бы не порция притупляющего зелья. С ума сойти, как много эта противно пахнущая тиной и затхлостью жидкость стала значить в его жизни…
Слизеринец нашёлся в гостиной, где они частенько сидели летом - главным образом, потому, что на пушистом ковре перед камином было очень удобно заниматься любовью. Распотрошив старое кресло - памятник мебельного искусства какой-то там эпохи, как авторитетно объяснял гриффиндорцу сам Драко - блондин сложил из подушек, раньше служивших сиденьем, спинкой и подлокотниками, себе уютное гнёздышко на полу у самого камина и свернулся внутри этого гнёздышка калачиком. Как котёнок. Мягкие бархатные тёмно-серые брюки обтягивали бёдра Драко и резко расходились волнами от колен до щиколоток; шёлковая белая рубашка была полурасстёгнута, и длинный кончик воротника, загнувшись вверх, прикрывал половину мягкой бледной щеки. Тёмно-золотистые ресницы аккуратно, словно уложенные, бросали тени на скулы в причудливой игре света от каминного огня, неяркие красные губы были слегка приоткрыты, словно приглашая разбудить деликатным поцелуем.
