В тумбочке у кровати он нашёл свою любимую книжку, затрёпанную почти до дыр в то убийственное лето перед седьмым курсом: «Сонеты» Шекспира. Маггловская книжка, сплошь о недостойных истинного Малфоя чувствах… Драко старательно прятал её, но перед отъездом в Хогвартс в последний раз забыл её дома. Он раскрыл её, почему-то потрясённый и растерянный, и страницы, взметнувшись с шелестом, сами застыли на том развороте, над которым Драко летом просиживал часами с остекленевшим взором.
- Язычником меня ты не зови,
Не называй кумиром божество.
Пою я гимны, полные любви,
Ему, о нём, и только для него5, - тихо прочёл Малфой вслух, и непрошеные слёзы хлынули наружу.
Он выплакивал свою боль, своё непонимание, одиночество, страхи, все до одного. В прошлый раз - так уж вышло - он выплакивал их на груди Гарри; тогда, у озера, ночью.
А сейчас Гарри не было рядом, и Драко точно знал, что гриффиндорец не появится внезапно, как было тогда, и эта мысль превратила рыдания в судорожные вдохи и выдохи - ни на что больше слизеринца не хватало. Хотя книгу он не выпустил - наверное, потому, что пальцы свело так, что миндалевидные светлые ногти глубоко вонзились в обложку.
Все комнаты содержались эльфами в образцовом порядке; единственное, специфический запах нежилых помещений был не вытравим никакой уборкой. Покои Люциуса - покои главы рода. Драко остановился, рассматривая их. Как действующий Лорд Малфой, он обязан был занимать именно эти комнаты, согласно Кодексу. Впрочем, согласно этой маразматической книжечке он не должен был делать практически ничего из того, что натворил за весь последний год, так что, Драко всего лишь полазил по тумбочкам и комодам - из неудовлетворённого детского любопытства. Маленьким блондину всегда хотелось узнать, что обожаемый недосягаемый папа хранит в них, но даже приближаться к личным вещам Люциуса ему было строго-настрого запрещено.
Ничего особо интригующего там не содержалось; чьи-то визитки, фамильные украшения, фолианты, посвящённые тёмной магии, пилочки для ногтей - целая коллекция, томик Омара Хайяма [«Очень напоминает, как я прятал Шекспира…»], какие-то ракушки и старый-старый англо-английский компактный словарик. Разве что маленькая коробочка, размером с ноготь мизинца, привлекла внимание Драко, да и то только потому, что одна лежала в целом ящике. Он повертел в руках безделушку, восхищаясь филигранной точностью всех деталей восточного сундучка, украшенного позолотой, серебром и какими-то надписями - не то витиеватым почерком латынь, не то вообще арабская вязь. Обычной Алохоморой шкатулка не открывалась, и Драко рассеянно сунул её в карман - вскрыть не удастся, так хоть полюбоваться на досуге.
