Я никогда никому не говорил, кроме Дамблдора, что распределяющая шляпа хотела отправить меня в Слизерин. Мне иногда любопытно, что-нибудь изменилось бы, если бы я позволил сделать ей, как она хотела. Страдал бы я больше или меньше? Протянул бы я там хотя бы неделю, или был бы мертв уже в первый день?
На втором курсе я узнал, что слава - это еще не все, как сказал однажды Снейп. Это он виноват в том, что школа узнала о моем умении разговаривать на Парселонге. Я думаю, это шокировало его так же, как и всех остальных. И стало причиной недоверия и подозрений всех, за исключением моих друзей. Я - Наследник Слизерина?
Но, в конечном итоге, это все равно вернулось к нему бумерангом. Я не был даже напуган. Думаю, все в клубе могли это видеть, даже если они и не поняли, что произошло. Только представьте - я нечаянно напустил одну змею на Снейпа.
Пока Гермиона не окаменела, многие искренне верили в то, что я - Наследник. Но потом они просто решили, что я не мог бы такого сделать с одним из своих близких друзей. Смешно! Если бы я действительно был темным магом, это стало бы неплохим тактическим шагом, чтобы отвести от себя подозрения.
Даже когда я встретился лицом к лицу с Томом Риддлом, убил василиска и спас жизнь Джинни, люди продолжали меня бояться. Вы просто не можете победить.
Думаю, где-то как раз в то время я начал ценить то, из-за чего мои друзья посчитали бы меня сумасшедшим, узнай они об этом. Чтобы ни произошло, слизеринцы, от Снейпа до последнего первокурсника, всегда относились ко мне одинаково. Они никогда не меняли своих взглядов. Хорошо, они ненавидели меня, но в этом были постоянны.
Мой третий курс, по сравнению с другими, был просто пикником. Хотя я все еще сомневаюсь, правильно ли я поступил, что остановил Сириуса и Ремуса, когда они хотели убить Питера. Может быть, если бы я не заглушил тогда свою боль и гнев, Сириус сейчас был бы свободен, и, возможно, я бы не сидел здесь и не писал свои предсмертные слова в ожидании, когда придет Волдеморт и закончит то, что начал тринадцать лет назад.
Но это сделано. Я не могу изменить прошлого.
И затем, этот год. Год, когда начались виденья. Я бы сказал, что мне стоило бы научиться не кричать, когда они используют Круцио или Аваду, но думаю, теперь это уже не имеет значения. Здесь нет друзей или семьи, которых я мог бы разбудить.
Все только и твердили о том, что участники Турнира не имеют права пользоваться посторонней помощью. Мы все знаем, что жульничать не хорошо. Так почему же все постоянно пытались заставить меня это сделать? Но я выдержал.
