Наказания он принимал с великолепным равнодушием, да они и не были слишком строгими. Преподаватели предпочитали притворно-суровый тон и понимающие улыбки в сторону. Ах, эта юность, эта любовь…
Когда Чарли уверился, что его ухаживания были замечены той, кому они предназначались, он перешёл к более решительным действиям. Каждый вечер он проводил в коридоре, ведущем в слизеринскую гостиную - только там Нарцисса могла быть уверена, что не наткнётся на Диггори, - и требовал у каждого входящего:
- Позови Блэк!..
Обычно примерно после двадцатого-двадцать пятого подобного сообщения Нарцисса не выдерживала, выходила в коридор и в очередной раз демонстрировала Чарли презрительную гримаску. А однажды, когда терпения не осталось вовсе, отправила к нему кузена:
- Ты тоже Блэк, иди, поговори с ним!
Регулус вернулся через полчаса, картинно прикрывая ладонями уши:
- Цисси, он тебя безумно любит, если ты сейчас не придёшь - он спрыгнет с Астрономической башни, а всё остальное я забыл. Слушай, иди к нему сама, а? Я с этим ненормальным разговаривать больше не буду.
Это было забавно. Это было, что ни говори, приятно.
Конечно, Нарцисса была обручена с Люциусом, и она была уверена, что любит своего жениха.
Но Люциус был неисправимо галантен и старомоден, и самое чувственное, что он себе позволял - это почтительно поцеловать руку невесты. К тому же, Люциус был далеко. Да, он писал ей, не реже, чем дважды в неделю, но даже в письмах его деликатность заставляла Нарциссу слегка улыбаться.
А Чарли ничего не стоило затащить её в укромный уголок, которых хватало в древнем замке, и заявить, что не выпустит свою пленницу без поцелуя.
В общем… в общем, она…
Она не могла не догадаться, что должна означать тошнота по утрам. Впрочем, если бы сомнения и были, то письмо от Реджи, пришедшее на каникулах, не оставляло надежды: от её имени на семейном древе Блэков уже серебрилась тонкая завязь…
Это означало, что прежней Цисси Блэк уже никогда не будет.
Не будет свадьбы с Люциусом, тут двух мнений быть не может. Возможно, матушка срочно подыщет ей какого-нибудь жениха попроще, чтобы только не было скандала.
Диггори?.. Ах, при чём тут, в самом деле, Диггори. Теперь он никогда и не вспомнит о том, что Нарцисса ему сказала, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.
Оставалась одна надежда - избавиться от этой постыдной тайны, пока кто-нибудь ещё об этом не узнал. Пока тётя Вальбурга не решила в очередной раз наведаться в комнату с фамильным древом, пока ещё не поздно принять специальное зелье…
