Потом Абраксас проводил Лестрейнджа за ограду и негромко посоветовал ему держаться подальше от Люциуса. В ответ Рабастан почтительно склонил голову, но выражение его глаз заставляло Абраксаса сильно сомневаться в том, что его пожелание было услышано.
Обратно к скамейке он возвращался медленно, по пути обдумывая, что сказать непокорному сыну.
Люциус ждал его на том же месте. Глаз не поднимал, нервные пальцы стискивал в кулаки. Да-да, картина полного раскаяния и признания своей вины. Но ты же и сам знаешь, что это не поможет, Люци…
Он тяжело вздохнул.
- Сын. Мне казалось, я достаточно чётко и внятно выразился, что не одобряю твоей дружбы с мистером Лестрейнджем.
- Да, отец, - отозвался Люциус.
- Но ты предпочёл игнорировать моё мнение.
- Я… я виноват.
- И ты будешь наказан, - подтвердил Абраксас. - Что же до характера, который носит эта дружба… Люциус, у тебя есть долг перед Родом.
- Да. Я знаю.
- Думаю, тебе пора подумать о женитьбе. Ты предпочтёшь сам выбрать себе невесту или доверишь это мне?
Люциус равнодушно пожал плечами:
- Нарцисса Блэк.
- Хм… - лорд Малфой задумчиво склонил голову набок. - Неплохой выбор. Весьма разумный… Я напишу Сигнусу. Думаю, возражений не будет.
…Особенно - учитывая замужество второй из его дочерей. Надо полагать, Сигнус Блэк будет счастлив отдать младшую за чистокровного богатого юношу из древнего рода.
- Но подробнее мы это обсудим на завтрашнем балу, - вернулся он из своих мыслей.
Люциус наконец-то осмелился поднять глаза на отца.
Но Абраксас отрицательно покачал головой в ответ на отчаянную надежду в его взгляде:
- Я обещал тебе наказание. Будь любезен, срежь для себя розги. Полагаю, четырёх будет вполне достаточно. И я жду тебя в своём кабинете.
Люциус, не выдержав, срывается в скомканные, горячие просьбы, глотая слова и торопливые обещания…
Это неприятно. Абраксасу очень хотелось бы не видеть этого, и уж тем более - не участвовать в наказании сына. Но выбора у него нет.
- Люци, - терпеливо говорит он. - Это не обсуждается. Не заставляй меня разочаровываться в тебе.
…Ещё больше, мысленно договаривает за него Люциус - это видно по тому, как он дёргает подбородком, выпрямляя спину.
- Да, отец, - отчётливо говорит он. - Да, я всё понял.
Дай-то Мерлин…
Глава пятая. Люциус.
Спустя час я лежал в своей постели, глотая слёзы.
Лежал, разумеется, на животе, с мокрым полотенцем на пылающей заднице. Все зелья и чары, способные уменьшить боль, были мне запрещены - а чем заканчиваются нарушения отцовских запретов, я только что имел возможность убедиться. Так что из всех доступных средств хоть чуточку облегчить своё положение, мне оставался только холодный компресс, и домовик уже в третий раз сменил быстро нагревающееся полотенце.
