Гермиона печально улыбнулась. - Я понимаю твои чувства, Гарри, и не против, если ты накажешь Рона. Я люблю его, но знаю, что ему нужен наглядный урок. Может тогда поймет и он. Тем более, что ничего особенно плохого с ним не случится. Дурсли жестоки, но они не убьют его. И я надеюсь, что он закончит свое наказание в состоянии еще пригодном для использования мной.
- Гарри, - Драко обеспокоено повернулся к мужу, попутно отнимая у него пустую чашку, - она была всегда такой ядовитой, или это пробиваются грани твоего мерзкого характера?
- Эй! - Гарри отвесил Драко легкий подзатыльник. - Я не мерзкий! Я добрый и хороший. Ты сам это говорил.
Гермиона согласно закивала головой, но ее глаза уже слипались. - Что было в молоке? - Заплетающимся языком поинтересовалась она, с трудом борясь с сонливостью.
- Снотворное и зелье от головной боли. Проснешься здоровой. - Драко склонился к ней и поправил одеяло. - Спи спокойно.
* * *
Гарри откинулся на спинку плетеного стула и прикрыл глаза. Он всем телом наслаждался теплым, солнечным деньком, типичным для юга Франции. У него было еще полчаса до появления Гермионы и Драко, и он мог спокойно обдумать события прошедших дней.
Гермиона… Поразительно, что мысль о ней уже не сопровождалась яростью и ненавистью. Неделя, пока она оставалась в коме, доказала, что Гермиона все еще дорога ему. Даже если в течении многих лет они были отчуждены друг от друга, она была и оставалась его первым другом.
Их дружба была настоящей. В ярости и гневе последних лет он успешно высылал этот факт в дальние уголки сознания, но забота о девушке, лежащей почти при смерти, заставила его вновь задуматься о причинах их разрыва. Гермиона могла предать его, обманутая Дамблдором так же успешно, как в свое время обманывался и он сам. Но она многие годы была для него важной частью жизни. Он согласился принять шанс на примирение и не разочаровался.
Облегчение, которое он ощутил, узнав, что ее гениальный ум не пострадал, было сродни откровению. Он простил ей. Простил и себе.
Гарри задумчиво повертел в руках чашку с кофе и отхлебнул еще немного ароматного напитка. С Роном было тяжелее. Его детская зависть с годами не улеглась, а переросла и сформировалась в ненависть. Возможно ли простить и его? Но как же хотелось вновь вернуться в детскую дружбу и получить назад Рона. Того самого Рона, с которым они вместе обшаривали уголки Хогвартса и Запретного Леса, с которым спорили и мирились, ругались и делились детскими тайнами.
