Поймав себя на таких мыслях, Гарри шёл просить у хозяйки очередную порцию мази, она здорово отвлекала. А как-то утром его разбудило хлопанье крыльев. Гарри поднялся и увидел за окном Элоизу - взлохмаченную, тощую и злую, как банда пикси.
- Как ты меня нашла??? - он отбросил москитную сетку. - И зачем… Ай!
Элоиза не стала тратить время и сразу объяснила хозяину, что уезжать боггарт знает куда без неё не стоит. Правда, отцепившись наконец от потрёпанного гарриного уха, она подлезла ему под руку - гладь, мол, хоть ты и подлый.
- Прости, девочка, я не хотел тебя расстраивать, - Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Даже совы страдают, когда от них вот так убегают. Хотя Люциус-то не сова. И вообще, он сам отказался. Может, надо было его предупредить заранее?
Но он же ничего такого не сказал, не объяснил.
Но ты и не спрашивал…
Гарри обнаружил, что бормочет себе под нос. Элоиза смотрела с интересом. Он в последний раз пригладил ей сиреневые пёрышки и поднялся.
- Давай-ка лучше тебя покормим, подружка.
- Уррр, - согласилась та.
* * *
На следующий день Гарри вернулся на пляж. Элоиза категорически отказалась отпускать его одного и гордо восседала на плече, давая понять, что это именно её человек. К счастью, Альваресы сделали вид, что носить с собой сову посреди бела дня - вполне нормально.
Типичный для Коста-Дорады песчаный пологий пляж простирался на десятки миль, а отдыхающих почти не было. Гарри облюбовал участок возле рыбацкой деревни. Он устраивался на перевёрнутой лодке - древней, поседевшей от соли, и наблюдал за уходящими на промысел катерами и за детьми рыбаков, которые плескались в море часами, точно русалята. Появление Элоизы произвело фурор: детишки облепили Гарри и восторженно таращились на необыкновенную птицу. Та воспринимала внимание благосклонно, позволяла гладить себя и осторожно склёвывала со смуглых ладошек подношения в виде кусочков устриц и других вкусных моллюсков. Гарри молчаливой галлюцинацией валялся на песке, с наслаждением сдирал тонкую плёнку с поджившей кожи, вслушиваясь в шелест волн и восхищённый гомон детей. В голове было легко и пусто, и это его вполне устраивало. Ближе к вечеру на берег выходили крикливые рыбацкие карменситы и разбирали детей по домам, а Гарри волок объевшуюся Элоизу в пансион.
- Похоже, скоро ты не сможешь летать, и мне придётся разносить почту самому, - ворчал он. Элоиза в ответ выразительно смотрела на поднос с обедом, на котором громоздились тарелки, - после дня на пляже аппетит у Гарри был просто нечеловеческий.
