В дальнейшем директор, как ни старался, сумел выяснить только то, что мальчик, (по его собственным словам) раньше получал домашнее образование, С.О.В. он не сдавал, но готов это сделать, потому что находится примерно на уровне конца пятого года обучения. Просто он не успел в конце лета, ну, вы понимаете… Квиддич? О, да, Квиддич он любит и прекрасно играет. Он даже… Ну, не важно - короче, много тренировался. Ловцом, по большей части, но теоретически может играть на любой позиции. Или вообще не играть - плохо, конечно, но он согласен, только бы позволили остаться. Деньги? С этим сложнее… Наверное, он сможет получить свое наследство в Гринготсе - но в этом не уверен. Не знает, что случилось с его счетом, да и люди Волдеморта могут проследить. Это проблема? Нет? Специальный фонд для неимущих маглорожеденных детей? Хорошо - а потом он расплатится, а уж если сможет получить деньги из банка…
Дальше беседа шла по кругу - Прингстон, или как его там на самом деле - в ответ на остальные вопросы лишь огорченно качал головой, и, не переставая уверять, что доверяет профессору Дамблдору, как самому себе, и вообще считает самым великим светлым волшебником за всю историю магии, отказывался открывать что-либо еще.
Дамблдор сомневался. Он чувствовал, что в целом юноша говорит правду - насчет Волдеморта и гибели родителей, во всяком случае. В его домашнем образовании он не был уверен - когда Гарри говорил об этом, в его ярко-зеленых глазах появилось какое-то облачко, какой-то налет неуверенности. Директор за свою долгую жизнь научился разбираться в людях, и мог определить, когда собеседник недоговаривает (особенно учитывая, что Прингстон не очень-то это и скрывал) даже не используя легилеменцию. Тем более, что ее использовать и не получалось - профессор попытался это сделать, в самом начале, но наткнулся на непробиваемую стену.
Вообще действительно странный молодой человек. И, хотя читать его было почти невозможно - никакой эмоциональной окраски, вся информация изложена спокойным, ровным тоном, безупречно вежливо, совсем без нервозности, - но директора не оставляло ощущение, что настоящее отношение Прингстона и к нему, и к Хогвартсу совсем не такое равнодушно-безразличное. Почему-то ему казалось, что мальчик рад очень рад видеть его, говорить с ним, и получает действительно много удовольствия, просто сидя на удобном стуле и отдавая дань обычным маггловским лимонным долькам. И Фоукс благосклонно принял мимолетную ласку, когда тот, только войдя в кабинет и еще даже не получив приглашения присесть, погладил его по искрящимся перьям (тоже, кстати, без малейшего трепета!). Директор не приминул это подметить - обычно даже с более знакомыми людьми, в доброте и преданности которых не приходилось сомневаться - феникс вел себя более настороженно и сдержанно. А тут - как будто старый и очень хороший друг пришел…
