Пьяный изверг насиловал его всю ночь. Поттер впал в безучастное состояние и не сопротивлялся, отгородившись от творившегося ужаса пеленой безразличия и периодически теряя сознание.
Гарри пришел в себя через два дня. Его нашли домовые эльфы, когда принесли завтрак. Сутки он провалялся без сознания, мечась в горячечном бреду. Эльфы сами залечили его разрывы и кровоподтеки. Рыдая, они рассказали Гарри, что в чистокровных семьях издревле запрещалось слугам вмешиваться в то, что происходит в хозяйских спальнях.
Франсуа исчез тем же утром. Больше его никто никогда не видел. Гарри не стал его разыскивать. Он не хотел, чтобы о его позоре узнал кто-то еще. От самоубийства его удерживала мысль о том, что он сам подсознательно хотел Франсуа, а значит заслужил всё это. Всего лишь получил то, что хотел.
Спустя некоторое время он решил развеяться и купил билет в круиз по морю. Ему было все равно куда ехать, лишь бы подальше от воспоминаний о том, что его душу отравила Джинни, девочка с волосами цвета червонного золота, а над телом надругался человек, в которого он был влюблен и испытывал глубокое уважение.
Очнувшись от болезненных мыслей, Гарри понял, что с силой сжимает края фарфоровой раковины. С трудом разжав сведенные судорогой пальцы, он быстро принял душ, стараясь не прикасаться лишний раз к своему телу. Он давно заметил, что ему противно касаться собственного тела. Только с Драко он не испытывал ничего подобного. В его руках он чувствовал себя… дома, что ли…
Одевшись, Гарри распахнул двери ванной. На него в упор смотрели болотно-зеленые глаза с вертикальными зрачками. Марси…
Глава 8.
- Мы начали думать, что ты там утонул. С добрым утром, Гарри! - Марси широко зевнула и растянулась прямо перед Гарри на большой белой шкуре. Обойти ее было невозможно, а перешагивать как-то неприлично - все же женщина. Подумав, Гарри улегся рядом с ней, сложив голову на нее. Марси лизнула его в макушку, смешно встопорщив волосы. Потом, обняв передними лапами, начала старательно умывать его языком, как котенка. Даже мурлыкала как-то покровительственно. Поттер морщился, когда она задевала шершавым языком его лицо, но совершенно не протестовал против такого с собой обращения.
Драко смотрел на них и чувствовал себя обделенным, ненужным. Когда он проснулся в объятиях Поттера, был, конечно, возмущен, но ему было очень… приятно, что ли. Хотя и не испытывая влечения к Поттеру, но уже чувствовал: МОЁ! И тут какая-то драная кошка отбирала Гарри у него! Если бы Драко дал себе труд подумать, то он бы понял всю смехотворность подобной ревности. Но он не мог думать ни о чем, кроме того, что ЕГО Поттер лежит и балдеет в объятиях черной пантеры. Валяются себе, тихонько переговариваясь, а его, Драко, как будто и нет в комнате. Малфой начал дрожать от злости. Решив напомнить им о своем присутствии, он спросил:
