— О наших методах убеждения? — с дерзкой ухмылкой договорил здоровяк за Марцелла. — Мы будем кротки как ягнята, правда, парни? — продолжил он, повернувшись к своим людям, которые закивали головами в знак согласия. Некоторые из них при этом многозначительно коснулись болтавшихся на поясах дубинок.
Когда последний из compulsores вышел из комнаты, Марцелл обнаружил, что руки его трясутся, а сердце бьется быстрее обычного. Никогда в жизни ему еще не было так стыдно.
* * *
Петра-сапожника мучили смутные опасения, из-за них он не мог сконцентрироваться на работе. Выплюнув гвозди изо рта, он в третий раз проклял утро — засовывая подошву в ботинок, он попал молотком по пальцам. Зажав между зубами мелкие гвозди, в который уже раз попытался сосредоточиться на работе. Не получилось. Страх, охвативший его за многие недели до индикций, сидел в Петре как ком в горле. Сборщики налогов могли явиться в любой момент, а у него не было и половины от нужных им семи solidi, не говоря уже о долге, оставшемся с прошлых индикций.
Большую часть прошедшего года Петр старался на всем экономить, работал до глубокой ночи, при тусклом свете лампы, работал до тех пор, пока его глаза не начинали болеть. В итоге ему удалось скопить достаточно nummi — маленьких медных монеток достоинством в одну семитысячную solidus — для того, чтобы погасить сразу оба долга. Но тут в районе, где жил Петр, появились свирепые светловолосые громилы, франки, а с ними в его дом пришла и беда. Он-то наивно полагал, что помещенные на дно кувшина, спрятанного под глиняным полом в мастерской, небольшие опечатанные мешочки, folles, в каждом из которых он хранил по тысяче nummi, будут в безопасности. Но у налетчиков были свои, эффективные методы дознания: подержав жену сапожника над открытым огнем, они узнали все, что хотели. Ожоги женщина получила поверхностные, но серьезные, и, через неделю после того как франки ушли, умерла от заражения крови на руках у Петра и их двенадцатилетней дочери.
* * *
— Отпустите его, — с раздражением приказал вожак compulsores. − — Он говорит правду. Похоже, франки забрали все его имущество. — Неохотно, те все же подчинились, и Петр упал на грязный пол — без трех зубов и со сломанным носом.
Главарь обвел мастерскую наметанным взглядом.
— Возьмите инструменты и изделия, — приказал он. − Может, удастся хоть что-то за них выручить на торгах. И осмотрите дом!
— Смотрите-ка, кого я нашел! Пряталась в уборной, — один из парней не сдержал похотливой улыбки. − Худая, как ощипанная курица, и молоденькая. Но ведь не слишком, — похотливо подмигнул он главному.
