— Кому сейчас легко? Все мы должны чем-то жертвовать.
— Только почему-то одни жертвуют гораздо большим, нежели другие, — возразил правитель провинции, выразительно посмотрев на упитанную физиономию Флакка и его дорогой byrrus, плащ с капюшоном. — Не беспокойтесь, мы все выплатим. — Он презрительно усмехнулся. — Все, до последнего solidus. Но только потому, что декурионы, члены наших городских советов — те люди, за счет которых и держится еще на плаву наша империя, — покроют недостачу из своих карманов. Только не удивляйтесь потом, почему они вынуждены жить в нищете или обращаться в бегство.
— Вы же знаете, они всегда могут подать апелляцию, — Флакк добавил в свой голос ноту озабоченности. — Суды префекта претория или министра финансов со всей тщательностью их рассмотрят и…
— Да что толку от всех этих обращений? — резко оборвал его правитель провинции. — Эти люди не настолько богаты, чтобы позволить себе тратиться на суды и подношения судьям. — Он собрал валявшиеся на столе свитки в стопку. — Не имею права вас больше задерживать. Вас ведь, в конце концов, — продолжил он с мрачным сарказмом, — еще ждет ваша работа.
Люди живут там по естественным законам; там даже крестьяне ораторствуют, а частные лица выносят приговоры.
Безымянный автор. Querolus. V в.
На фоне унылого и безбрежного пейзажа медленно перемещались три человека, похожие на три крошечные точки, — единственные, кто двигался в этой болотистой местности, то тут, то там пересекаемой неторопливыми притоками нижней Секваны. Пару дней назад, совершенно случайно, встретились они чуть южнее Самаробривы, и, когда обнаружилось, что все трое отреклись от Рима и направляются в одно и то же место, решили путешествовать вместе, для большей безопасности.
Старший, худощавый мужчина лет пятидесяти с властным выражением лица, быстро проявил лидерские качества. Его, когда-то блестящий и изысканный, теперь же — перепачканный и заметно пообтрепавшийся, далматик свидетельствовал о декурионском статусе своего хозяина. Когда путники увидели, что их преследуют охотничьи собаки, тощие лохматые псы одной из британских пород, именно он потянул за собой своих новых товарищей, уговорами и запугиваниями заставляя их находить в себе новые силы для невыносимого многочасового ухода от погони. Сбить собак со следа они, измученные и истощенные, смогли, лишь переправившись через проточные воды.
Мозолистые руки и заметная сутулость самого юного из троицы, мускулистого парня лет восемнадцати, говорили о том, что он привык иметь дело с плугом и знаком с тяжелым крестьянским трудом не понаслышке. Грязная повязка на большом пальце его правой руки скрывала рану. С его красивого лица ни на секунду не сходило выражение печали и обиды — такое бывает у убитого горем пса, которого внезапно выкинул на улицу неблагодарный хозяин.
