— Ну и что? — Брейди положил руки на стойку бара. — Что вы хотите сказать?
— Хочу сказать, что если у нас возникнут неприятности, я вернусь в салун и либо вышибу вас из города, либо похороню.
Кто-то ахнул, а Брейди просто побелел от ненависти.
— Звучит так, будто вы называете меня грабителем. — Он держал обе руки на стойке. — А где доказательства?
— Доказательства. Всем известно, что разбои и убийства организованы вами. Здесь нет судьи, кроме шестизарядника, но я с ним обращаюсь получше многих.
И ничего не случилось. Я так и предполагал: после того, как я публично обвинил Мартина Брейди, ему предстояло убрать меня, но сделать это сразу он не решался. Мы посадили Кларка в дилижанс и поехали обратно к своему участку.
К тому времени мы уже дошли до скальной породы и хотели побыстрее выбрать с нее золото и отправиться восвояси. Нам не терпелось снова повидать Санта-Фе и Мору. Кроме того, меня не покидали мысли о Друсилье.
Когда мы вернулись на участок, там сидел Боб Уэллс с винтовкой на коленях.
— Я уже начал беспокоиться, — сказал он. — Брейди тебе такого не простит.
Со своего участка к нам подошел Дики и еще несколько старателей, двоих из которых я видел в салуне «Розмари» в тот вечер, когда предупредил Мартина Брейди.
— Мы тут посоветовались, — сказал Дики, — и подумали, что тебе надо стать городским шерифом.
— Нет.
— Ты можешь предложить кого-нибудь еще? — резонно заметил Уэллс. — Это месторождение истощается, но некоторые шахты будут продолжать работу, я и сам планирую здесь остаться и завести собственное дело. Но хочу жить в городе без преступников.
Остальные его поддержали, и наконец Дики заявил:
— Сэкетт, мы тебя уважаем и считаем, что ты обязан нам помочь.
Теперь я, кажется, начал понимать, куда могут завести человека умные книги. Я читал Локка, Хьюма, Джефферсона, Мэдисона и с уважением относился к долгу перед обществом.
Насилие — зло, но когда оружие находится в руках людей, безразличных к человеческой жизни и правам других, вот тогда наступают действительно тяжелые времена.
Людям, живущим на Востоке страны, легко рассуждать о том, что нельзя поддерживать правопорядок с помощью насилия. Те, которые так говорят, всегда первыми кричат «Полиция! Полиция!», предварительно убедившись, что блюстители порядка находятся рядом.
— Ладно, — согласился я. — Но у меня два условия: Первое. Когда я очищу город от этих мерзавцев, шерифом станет кто-нибудь другой. Второе. Вы соберете достаточно денег, чтобы выкупить салун Мартина Брейди.
