Ожившая головоломка | страница 50
– Как же это может быть? – удивилась девчонка.
– Не знаю, может быть, это какое-нибудь научное изобретение, – высказал я собственное предположение.
– А может, все-таки это простая гадательная доска, а мы выдумываем что-то, – сказала Ева. – Давайте кто-нибудь из нас задумает какой-нибудь вопрос и будет пристально смотреть на доску, ожидая ответа.
– Ну давай попробуем, – согласились мы с Юркой. – Только ты сама вопрос задавай.
– Хорошо. Так, вопрос я задумала, – произнесла одноклассница и уставилась на доску.
– Что-то ничего я не вижу, – скептически заметил Гислер.
– Может, надо подождать какое-то время, – остановила его Журавлева.
– Хорошо, подождем, – смирился Юрка.
Ева смотрела в упор на доску еще несколько минут. Потом она схватила меня за руку и спросила:
– Антон, мне показалось, или вон тот камень чуть-чуть передвинулся?
– Какой? – спросил я и уставился во все глаза на головоломку.
– Вон тот, светло-голубой и немного прозрачный, – объяснила Ева и показала пальцем на среднего размера камень. По форме его скорее всего можно было назвать овальным.
– Точно сказать не могу, – задумчиво протянул я. – Может, передвинулся, а может, и нет.
– Да у вас уже глюки пошли, – махнул на нас рукой Гислер.
И тут, как будто специально для того, чтобы опровергнуть его неверие, тот самый голубоватый камень прямо на глазах начал темнеть и в мгновение ока стал фиолетовым.
– Ты видел? Видел?! – закричала Ева, схватила меня за руку и стала ее трясти изо всех сил.
– Ты мне руку оторвешь! – завопил я и отцепил ее пальцы. – Я видел – он изменил цвет прямо на наших глазах!
– Я тоже видел, – признал Гислер и поднял руки вверх, показывая, что он сдается нам на милость. – Ну и что это означает, ты ведь, кажется, задавала какой-то вопрос?
– Да бог его знает, что это значит, – задумалась Ева. – Может быть, если темнеет, то это означает «нет», а если светлеет, то «да». Хотя на мой вопрос ни тот, ни другой ответ не подходит.
– Ну и чего мы добились? – поинтересовался Юрка.
– А сколько всего этих камней, вы пересчитывали? – проигнорировав Гислера, Ева обратилась ко мне.
– Двадцать восемь, – ответил я. На память вроде бы у меня жалоб не было.
– Пять, шесть, семь… – стала считать она, собираясь, очевидно, проверить мой результат. – Двадцать семь, двадцать восемь… двадцать девять!
– Что? Двадцать восемь, а не двадцать девять, ты неправильно посчитала, дай-ка мне, – стал возмущаться я. Не хватало, чтобы кто-то сомневался в моих способностях.