— Но я все же выбрал тебя.
— Ну, вот потеха — так потеха! Идем, идем — не стоять же вечно на этом сквозняке. Да, ты ничуть не изменился в лице, но проводил ее таким воловьим взглядом!.. Что ж, она и впрямь мила, спору нет.
С этими словами женщина, так похожая на Теклу, отворила дверь, и мы оказались в крохотной спальне с огромной кроватью. К потолку была подвешена погасшая кадильница на блестящей серебристой цепочке; в углу на высокой подставке стоял светильник под розовым колпаком. Между маленьким туалетным столиком с зеркалом и узким платяным шкафчиком оставалось как раз достаточно места, чтобы пройти внутрь.
— Хочешь раздеть меня?
Кивнув, я потянулся к ней.
— Тогда будь аккуратен. — Она повернулась ко мне спиной. — Застежки — там. Если разорвешь что-нибудь в возбуждении, придется платить отдельно — не говори потом, будто тебя не предупредили.
Пальцы мои нащупали крошечную застежку и расстегнули ее.
— Но я полагал, что у шатлены Теклы множество платьев.
— Так оно и есть. Но как я вернусь в Обитель Абсолюта в разорванном?
— У тебя здесь, несомненно, имеются и другие.
— Да, пара. Много здесь держать нельзя — кто-нибудь унесет, пока меня нет.
Платье, что выглядело дорогим и роскошным в комнате с фальшивыми колоннадами, на поверку оказалось сшитым из тонкой дешевой ткани.
— Ни атласа, — сказал я, распуская следующую застежку, — ни соболей, ни бриллиантов…
Я отступил от нее на шаг (при этом упершись спиною в дверь). Теперь в ней не было ничего от Теклы. Чуть внешнего сходства, кое-какие жесты, да еще одежда — ничего более. Передо мною, в крохотной, холодной комнатушке, стояла с обнаженными плечами и шеей бедная молодая женщина, чьи родители, скорее всего, с благодарностью примут скудное серебро из кошелька Роша и сделают вид, будто не знают, где бывает их дочь по ночам…
— Ты — вовсе не шатлена Текла, — сказал я. — Что я здесь делаю…
Вышло, наверное, гораздо многозначительнее, чем предполагалось. Она повернулась ко мне лицом, и тонкая ткань платья соскользнула с ее груди. В глазах ее, точно пущенный зеркалом «зайчик», мелькнул страх. Должно быть, она и прежде попадала в такое положение, и это выходило ей боком.
— Я — Текла, — сказала она, — если тебе хочется, чтобы я была ею.
Я поднял руку.
— Здесь есть кому защитить меня, — поспешно добавила она. — Мне стоит только закричать. Во второй раз ударить уже не успеешь.
— Неправда, — сказал я.
— А вот и правда. Трое мужчин…
— Ни единого. Весь этаж пуст и холоден — думаешь, я не заметил, как здесь тихо? Рош со своей девушкой остался внизу, и, наверное, получил комнату получше — платит-то он. А женщина, которую мы встретили на лестнице, просто уходила и хотела прежде переговорить с тобой. — Я взял ее за талию и поднял в воздух. — Кричи. Никто не придет.
