Я впервые видела эльфов так близко. Раньше только замечала издалека, пару раз, когда дежурила с ребятами у границы анклава. Блеклые силуэты и не больше того.
Лошади у них были странные. Высоченные — метра два в холке, стройные, как ахалтекинцы, изжелта-серой масти. По-настоящему удивительными были не стати, а то, как кони себя вели. Нормальная живая лошадь смотрит по сторонам, машет хвостом, дергает ушами, ищет, где перехватить травинку. Эльфийские лошади, неподвижные и равнодушные ко всему, казались то ли механическими, то ли мертвыми.
Сами эльфы напоминали своих же лошадей — высоченные, тощие, длиннолицые, похожие друг на друга. Даже волосы у них были того же оттенка, что лошадиная шерсть. Эльфы сидели неподвижно, глядя прямо перед собой, молча.
Я наконец отдышалась, подняла рюкзак и зашагала вверх по лестнице. Если я ничего не путала и если Астра не сильно изменила планировку, выход на мост был то ли с пятого, то ли с шестого этажа.
По пути мне подумалось, что Астра могла рассердиться из-за меня. Приятная, признаться, была мысль. Хорошо бы это оказалось правдой. Астра никогда не была жилым домом и потому действительно не хотела, чтобы в ней жили. Но в ней всегда работали. Давным-давно Астру построили как здание фабрики. Я работала в Астре и, значит, принадлежала ей. Астра встала на мою защиту… Я видела, как она успокаивается — медленно, но все-таки прямо на глазах. Стекла светлели, краска на стенах меняла оттенки.
Когда я вышла на мост, дождь пошел снова. Стеклянные перекрытия потеряли прозрачность. Мост был из стали и стекла. Издалека он напоминал хрустальную змею, перегнувшуюся над медленной рекой. Иногда он сверкал на солнце, иногда — нет. Наверно, это тоже что-то значило. Те, кто работал возле набережной, могли бы что-нибудь рассказать…
* * *
Я успела на электричку, но чуть не пропустила свою станцию. Адреналин схлынул. Я начала засыпать, привалившись к окну. Эльфы так напугали меня, что я перестала бояться квартиры с ее нюансами. Я могла думать только о том, что сниму эту квартиру — в добром доме, поросшем мхом, в десяти минутах ходьбы от платформы, — и успокоюсь наконец, и смогу отоспаться по-человечески.
Наталья стояла на платформе, заметная издалека. Высокая, полная, в зеленом дождевике, она была похожа на елку. Об этом я ей и сообщила, подойдя. Наталья засмеялась. Дождь еще моросил. Я протянула руку, собрав горсть капель, и умылась ими.
— Чуть не уснула по пути, — призналась я.
