— Уезжал, но уже вернулся.
— Почему? Ведь как раз сейчас начинается, насколько я понимаю, время сбора урожая? Или скоро начнётся?
— Признаться, я никогда особо не любил эти сельскохозяйственные хлопоты. У отца они выходят куда лучше, да и у Лоренцо — тоже.
— Лоренцо?
— Это — мой кузен, но после смерти своего отца, моего дяди, он живёт с нами. Он мне как брат.
— Ясно, — сказала я, не зная, что ещё придумать для поддержания беседы.
— А у вас, я вижу, успехи? — спросил Андрес. — Ведь сюда пригласили только солистов.
— Да, хотя я ещё не выступала в этом качестве. Начну только в будущем сезоне.
— Поздравляю. В каких спектаклях?
Я перечислила, и мы, с облегчением найдя, наконец, безопасную тему, принялись обсуждать балеты — и те, в которых мне предстояло танцевать, и все прочие, идущие в нашем театре. Трапеза шла своим чередом, иногда прерываемая тостами, по очереди высказываемыми гостями. Под конец обеда сеньор Риас вдруг обратился к Андресу:
— Сеньор ди Ногара, вы чуть ли не единственный, кто ещё ни разу не произнёс тоста. Неужели вы не хотите ни за что выпить?
— Я с охотой присоединяюсь ко всем прозвучавшим здесь поздравлениям и пожеланиям, — ответил Андрес, но так просто отделаться ему не дали.
— Э нет, сеньор, — со смехом сказал герцог ди Соуза, — нельзя же так пренебрегать обязанностью галантного кавалера. Все присутствующие здесь ждут ваших слов. Быть может, вы хотите ещё раз выпить за дам? Или — за одну из них?
— Просим, сеньор, — добавил Риас, — и пусть ваш тост завершит наш обед, не считая, разумеется, тоста за её величество.
— Просим, просим! — пролетело над столом.
Несколько секунд Андрес сидел неподвижно, потом поднялся.
— Что ж, — сказал он. — Да простят меня дамы, но в их честь сегодня уже было сказано немало хороших слов. А я хочу поднять этот бокал за тех, чья звезда ещё не взошла, но взойдёт в ближайшем будущем. За таланты, которым предстоит и дальше прославлять нашу сцену!
Не знаю, понравился присутствующим этот тост, или нет, но выпили и за него. Вскоре после этого прозвучал обязательный тост за королеву, и все встали из-за стола.
На землю спускались сумерки, хотя до настоящей темноты было ещё далеко. Но фонарики на деревьях уже зажглись, осветилась и эстрада, на которой расположился оркестр. Начались танцы. На первый меня пригласил Андрес, и я не стала отказываться, тем более что этикет требовал от него протанцевать с дамой, с которой обедал. Потом меня приглашали и другие, хоть и не на каждый танец, как иных, более известных, но без дела я на лавочке всё же не сидела. Один из моих партнёров сделал было попытку зазвать меня в укромный уголок за фонтанами, красиво подсвеченными разноцветными огнями, но когда я отказалась, не стал настаивать.
