— Спасибо, но не стоит.
— Ну, как угодно. О, сеньорита Мачадо! Простите, Анжела, — и он направился навстречу вышедшей за кулисы прима-балерине.
Я пошла своей дорогой. Встреча с другом детских лет меня порадовала, хотя я и понимала, что ни о какой дружбе между нами теперь и речи быть не может. Сын маркиза не дружит с танцовщицами, а если и захочет их общества, то к его услугам персоны позначительней, чем я. Мачадо ему недоступна, вряд ли он сможет соперничать с ди Соуза, но вот сеньорита Коуту или сеньорита Бенисимо, пожалуй, согласятся с радостью. «Вы отлично танцуете…» Сомневаюсь, что он выделил меня на сцене, так что это была просто обычная любезность, но всё же слышать её было приятно.
Из-за сеньоры Вийера и Андреса я отстала от остальных танцовщиц, и теперь шла по пустому коридору. Неприятности не заставили себя долго ждать. Стоило мне удалиться от сцены на приличное расстояние, как вокруг зазвучала негромкая музыка.
Опять! Я с ужасом остановилась, покачнулась и прислонилась к стене, зажимая уши ладонями. Я не хочу это слышать! Не хочу! Господи, да что же это происходит?!
— Анжела! Анжела, что с вами?
Андрес, успевший избавиться от своего букета, догнал меня, остановился передо мной и отнял мои руки от ушей.
— Вам плохо?
— Н-нет… — я попыталась растянуть губы в улыбке. — Всё в порядке…
— Да на вас лица нет.
— Всё хорошо… Это просто усталость.
— Может, вас проводить?
— Нет, не надо.
— Как хотите… Но вам точно не нужна помощь?
Я решительно тряхнула головой. Проклятая музыка не умолкала. Андрес посмотрел по сторонам.
— Скажите, Анжела, это теперь здесь принято, чтобы после спектакля за кулисами играл оркестр? Вы не знаете, что это за пьеса? Мне она незнакома.
— Оркестр?
— Ну да. Я долгое время был в отъезде, и вернулся совсем недавно, так что…
— Вы его слышите?!
— Конечно, — Андрес недоумённо посмотрел на меня. — Играет хоть и не очень громко, но вполне отчётливо… Анжела!
Андрес, разумеется, не понял, почему я вдруг кинулась ему на шею и чмокнула в щёку, а потом вприпрыжку убежала по коридору. Я была на седьмом небе от счастья. Андрес тоже слышит эту музыку, а значит, я не сумасшедшая! Чтобы это ни было, она звучит не только в моей голове. Все страхи и тревоги были напрасными, я в полном порядке, и буду в порядке!
В гримёрную я прибежала такая весёлая и радостная, что у меня тут же спросили: «Ты чего?» «Ничего», — ответила я, улыбаясь до ушей, и плюхнулась за столик. Всё, с завтрашнего дня начинаю новую жизнь. Буду заниматься каждый день, а то Энрике удивляется, что я его совсем забросила. И танцевать отныне стану так, что даже сеньоре Вийера не к чему будет придраться. А ещё сменю жильё. Хватит с меня вечно поджатых губ сеньоры Софиантини! При этой мысли и без того приподнятое настроение взлетело до небес. И чего я так долго ждала, спрашивается? Скопленного за лето вполне хватит на комнату поприличнее. Я выдвинула ящик стола, и обнаружила там сложенный листок бумаги, которого раньше не было. По крайней мере, перед спектаклем — точно. Я вытащила его и развернула. На листке крупным красивым почерком было написано:
