Настроение, слегка исправившееся с утра, снова испортилось. Я присела на небольшую лавочку за кулисами, ожидая, пока на сцене кончится уборка, и мы приступим к репетиции. Мимо проходили люди, а потом кто-то бесцеремонно плюхнулся на скамейку рядом со мной. Подняв глаза, я увидела Энрике Корбуччи, ведущего солиста, танцевавшего в ставящейся «Рождественской сказке» Принца.
— Сидим? — спросил он, наклонившись вперёд и опершись локтями о колени.
Вопрос показался мне риторическим, и я в ответ лишь неопределённо пожала плечами. Энрике повернулся ко мне:
— Вы почему такая кислая? Что-то случилось?
— Ничего, — ответила я. Терпеть не могу, когда ко мне лезут с участливыми расспросами. Но Корбуччи, видимо, пришла охота поговорить.
— Не берите в голову. Всё пройдёт, всё перемелется. Вас как зовут?
— Анжела… Анжела Баррозо, — неохотно сказала я, недоумевая, с чего бы это знаменитому танцовщику расспрашивать неприметную девчонку из кордебалета.
— Давно в театре?
— С весны.
— Да вы совсем новенькая! Ещё не привыкли, небось? Мне вот понадобилось около года, чтобы привыкнуть. Ничего, теперь танцую помаленьку. Кстати, это мой второй Принц, в «Сказке», я имею в виду. Я уже танцевал его в Раворской Опере. Моя первая главная партия, а начинал я тоже в кордебалете, с одиннадцатой мыши. Так понемногу и дотанцевался до Принца, — Энрике улыбнулся и подмигнул мне. — Держите хвост морковкой, сеньорита, всё образуется.
Он поднялся и пошёл к сцене. Я проводила его взглядом. Вряд ли Корбуччи сам предполагал, насколько меня подбодрили его слова. Говорят, что если ты попал в водоворот, есть шансы выплыть из него, если позволить утащить себя на самое дно и оттолкнуться от него ногами. Таким дном стал для меня вчерашний вечер, а теперь я начала подниматься к свету и воздуху.
А с чего я собственно взяла, что я такая бедная и несчастная? Потому что начинаю с самого низа? Но ведь все так начинают. Все выпускники балетных училищ сначала попадают в кордебалет и так, шаг за шагом, проходят все ступеньки, насколько труда и таланта хватит. Не боги горшки обжигают, слава и почести ни на кого с неба не валятся. Если я забьюсь в угол и буду там дуться на весь белый свет, то и впрямь просижу в этом углу всю оставшуюся жизнь. А если я хочу чего-то добиться, то надо работать. И начинать прямо сейчас!
— На сцену! Все на сцену! — донёсся до меня голос Соланоса.
На сцену, так на сцену. Сегодня солисты репетировали вместе с кордебалетом, поэтому с нами сегодня был не только Корбуччи, но и Марсела Мачадо, прима-балерина, танцевавшая Софию, и ещё несколько солистов.
