— Разве я когда-нибудь пыталась казаться иной, чем я есть на самом деле? Разве я когда-нибудь утверждала, что я — невинный ангел? Или, может, я когда-нибудь тянула с вас деньги?! — выкрикивала я. — Вы сами всё себе выдумали, сами! Я вас не заставляла! И бегать за собой я вас не заставляла тоже! Ах, вас, бедного-несчастного, повели на верёвочке? А вы не ведитесь! Поищите добычу посговорчивей, ту, что обойдётся вам дешевле!
На этом мне пришлось остановиться — иначе в голос прорвались бы душившие меня слёзы. Мы молча стояли друг против друга, и счастье, что вокруг не было никого, кто мог бы наблюдать эту сцену.
— Вы казались невинным ангелом, — наконец ответил Андрес. — Ваше лицо может ввести в заблуждение кого угодно. Ввело и меня.
— Я его не выбирала, — уже спокойнее отозвалась я. — Соль так же бела, как сахар, и невнимательный человек может их перепутать. Но не вина соли в том, что она оказалась не сладкой.
Теперь уже он, не отвечая, смотрел на меня.
— Прощайте, сеньор ди Ногара, — сказала я и быстро пошла прочь от него, по направлению к парадной лестнице.
Этот разговор оставил после себя очень неприятное впечатление. Я снова и снова перебирала его в памяти, пытаясь понять, как получилось, что человек, которого я знала, пусть не очень хорошо, но всё же, как мне казалось, достаточно, вдруг бросил мне в лицо несправедливые и необоснованные обвинения. Ведь начиналось всё и впрямь хорошо. Он извинился, попытался выяснить, есть ли у него шанс получить моё расположение… А потом? Какие мои слова могли вызвать такую реакцию? То, что я отказалась внятно ответить на его вопрос? Но ведь у каждого человека есть право на тайну, я, например, не стала бы расспрашивать его о том, чего он не хочет говорить. Или стала?
Но в любом случае, его оскорбления не оправдываются ничем. Может, оно и к лучшему, что он проявил себя во всей красе. Избавил меня от лишних сожалений. А то ведь я могла и впрямь стать его другом, и тогда то, что он выплеснул на меня сегодня, причинило бы мне ещё больше боли.
А на следующий день я услышала наконец долгожданный голос:
— Ты и в самом деле хочешь увидеться со мной, Анжела?
— Да, хочу.
— Тогда приходи ко входу в подвал.
Всё повторилась: винтовая лестница, полукруглый ход, пещера-комната. Леонардо, испытующе глядя на меня сквозь прорези в маске, подал мне руку, и я не отвергла её. В каком бы состоянии она не находилась, перчатка надёжно это скрывала, а потому его прикосновение вызывало у меня некоторую опаску — но не отвращение.
