Меня и саму охватывало всё большее нетерпение, так что в Оперу я явилась часа за два до начала спектакля. Заперлась в гримёрной и проделала для самой себя некоторые па, в которых была не совсем уверена. Но всё получалось вполне прилично, так что я занялась переодеванием, то и дело поглядывая на часы. Насколько я трусила перед «Зачарованным лесом», настолько же нетерпеливо предвкушала «Замок снов».
— Анжела, — сказал вдруг Голос совсем рядом.
Я быстро подняла голову. Я одновременно ждала и не ждала его, будучи уверена, что он появится позже.
— Да? — сказала я.
— Анжела, если ты хочешь, мы можем встретиться сегодня после спектакля и отпраздновать его вдвоём, — в Голосе мне почудилась лёгкое сомнение, словно он и сам не был уверен в том, что предлагал мне.
— Прекрасная мысль.
— В подземелье, — уточнил он. — Не боишься?
Сердце забилось радостным предвкушением. Зал, прозрачные колонны, и мой танец с человеком в маске… Неужели мне всё это не приснилось?
— Ни капельки!
— Хорошо, — прошелестело у меня над ухом и смолкло.
При всём своём нетерпении, я всё-таки изрядно волновалась, так что мне даже пришлось заставить себя присесть и немного успокоиться перед выходом на сцену, чтобы не испортить танец. И вот я вышла… Не сказать, чтобы я танцевала идеально. Что-то получалось лучше, что-то хуже, но зрителям нравилось, они то и дело аплодировали мне. Я старалась запоминать неудавшиеся куски, чтобы потом попытаться их исправить, но в целом была довольна собой. Нога меня совершенно не беспокоила весь спектакль, только в самом конце повреждённый палец начал немного ныть. Но это вполне можно было перетерпеть, а потом опустился занавес, и грянула овация. Я выходила на поклоны, ловя в общем шуме выкрики «Баррозо! Баррозо!» После «Зачарованного леса» моё имя, кажется, тоже кричали, но тогда я была слишком взволнована, чтобы насладиться своим триумфом.
За сценой солистов, как обычно, ждали. Меня окружили не настолько плотной толпой, как исполнителей главных ролей, но вполне достаточной, чтобы почувствовать неудобство и смущение. Все эти импозантные, посверкивающие бриллиантовыми запонками и булавками в галстуках мужчины наперебой говорили комплименты, норовили завладеть моей рукой, приглашали отпраздновать мой успех. Я, как могла, отнекивалась, мне отвечали, что возражения не принимаются, что я просто обязана порадовать своих искренних поклонников, и всё прочее в том же духе. Спасение пришло неожиданно. Пытаясь пробиться к своей гримёрной, я заметила стоящего в стороне Андреса с букетом чайных роз.
