Впрочем, Польша ждала не его. С замиранием сердца и с молитвами, обращенными ко всем сущим на небе богам, она ждала появления нового Батория.
Нового талантливого полководца и мудрого правителя, нового Стефана Батория — вот кого ждала сейчас его истерзанная Польша!
Опустившись перед Стеной Духов на колени, Владислав IV униженно плакал.
Они стояли на вершине холма, и невысокие кроны деревьев, плотно подпираемые густым, еще не опавшим кустарником, скрывали их от глаз испанцев.
— Нам повезло, — самодовольно проговорил полковник д’Орден, не отрываясь от подзорной трубы. — На редкость повезло. Сейчас они откроют огонь по деревеньке и посту наших пехотинцев, а затем, под прикрытием орудий, начнут высаживать десант.
Д’Орден говорил все это таким тоном, словно весь план высадки испанского десанта, как и вообще вся эта совершенно не известная раньше тактика ведения «прибрежной войны», разработаны лично им.
Этот высокий худощавый полковник, которому уже давно перевалило за пятьдесят, впервые познакомился с Сирко и Гяуром еще в те времена, когда возглавлял эскорт, сопровождавший украинских полковников до порта Кале после их переговоров с принцем де Конде; к тому же он немного владел польским. Все это и учел главнокомандующий, решая, кого из офицеров своего штаба следует прикомандировать к корпусу казаков.
— Теперь в этом уже можно не сомневаться, — согласился Сирко, выслушав сказанное д’Орденом в неспешном переводе князя Гяура. — Прекрасная тактика. Любопытная. В принципе, все неплохо придумано.
Полковник произносил эти слова, размышляя вовсе не о том, что происходило сейчас на берегу, у небольшого рыбацкого поселка неподалеку от Дюнкерка. Ему виделся… Крым. Чудились каменистый береговой излом в окрестностях Кафы, песчаные отмели Козлова [3]…
Полковник оторвался от подзорной трубы и осуждающе взглянул на Сирко, давая понять, что совершенно не разделяет его восхищения. Д’Орден не забывал, что перед ним офицеры-наемники, которые за ту же плату могли так же храбро воевать и на стороне испанцев. Разве совсем недавно их собратья не геройствовали на стороне австрийцев?
— Вы согласны с ним? — обратился полковник к Гяуру.
— Доводы слишком убедительны, — указал тот рукой на три дрейфующих у побережья корабля, от каждого из которых уже отчаливали баркасы.
— Можете передать свое восхищение испанскому командору, господа, — почти обиженно ухмыльнулся полковник д’Орден, вновь поднося к глазам подзорную трубу.
