— Или же они попросту отучились видеть все это.
— Отучились видеть? Вот оно что… — ощущал он у себя на сердце теплое дыхание девушки. — Вы правы, граф. Конечно же вы правы.
Их широкая квадратная кровать размеренно покачивалась, подвешенная четырьмя цепями к потолку. Д’Артаньяну никогда еще не приходилось блаженствовать в таком ложе, напоминающем то ли огромную колыбель, то ли плывущий посреди ночного океана корабль.
Они не раскачивали этот корабль-колыбель; его мерные движения были подчинены каким-то неземным законам и вызывались к жизни той же волей, которая приводила в движение летевшие по небу звезды, пылающие грозовые тучи, возносила на небосвод луну и солнце.
Замок стоял посреди обрамленного крепостными стенами плато, и из окна его видна была лишь часть огромного, освещенного мерцающим звездным светом неба. Оно раскачивалось вместе с их «кораблем», унося все дальше и дальше в глубины Вселенной, как когда-то уносило челны викингов.
— Об одном лишь молю Бога: чтобы никогда не наступало утро, — полусонно прошептала Лили. — Вы ведь тоже боитесь его? Тоже молите небо, чтобы оно ниспослало нам вечную ночь?
— И вечную вас, Лили.
— Когда вы впервые появились в пансионе маркизы Дельпомас, я с ужасом подумала, что имею дело с обычным обольстителем. Даже не предполагала, что у нас все может сложиться настолько серьезно.
— Видит это небо, с двумя лунами в поднебесье, что до встречи с вами я был именно тем, о ком вы подумали с ужасом.
— Нет, вы действительно коварный обольститель, — бисером рассыпался по лунной дорожке завораживающий смех Лили. И сразу же таинственно заскрежетала стальная дверь сторожевой башни, расположенной рядом с их залом.
— Все спокойно, баронесса?! — донесся голос начальника охраны Отто Кобурга.
— Мы пока еще не в осаде, лейтенант.
— Пока еще нет, — бесстрастно согласился начальник охраны, — хотя в окрестностях замка бродит целая орда врагов.
— Вам не страшно в этом замке, Лили? — спросил д’Артаньян, когда дверь за Кобургом со страшным скрипом закрылась.
— Не скрою, иногда страшно. И в то же время… романтично. Он весь наполнен духами предков Вайнцгардтов. Разве вы не ощущаете этого?
— Кажется, начинаю ощущать…
Д’Артаньян прислушался к тишине зала и к пульсирующему дыханию Вселенной. Она права: весь замок, вся эта ночь находится во власти духов. Они здесь, они присутствуют при их поцелуях, завидуют их нежности.
— Иногда мне кажется, что замок — тоже живое существо, со своей памятью, своей душой.
