— Так уж случилось, что однажды я оказался в свите посла его величества в Польше графа де Брежи. И пробыл в Варшаве около полутора лет. Даже немного говорю по-польски.
— Де Брежи? Слышал об этом достопочтенном господине. Но, освети меня звезда путника, так и не имел чести познакомиться с ним.
— Если снова решитесь пройтись по землям казаков, я осмелюсь отрекомендовать вас графу де Брежи. Его покровительство в этом бунтарском крае никогда не покажется лишним. А посему позвольте представиться: мушкетер его величества граф д'Артаньян.
— Пьер Шевалье [11], — вышел путешественник из-за стола, чтобы в знак дружбы подать своему новому знакомому руку.
— И куда же вы теперь держите путь, досточтимый Шевалье? — вежливо улыбнулся д’Артаньян, поднимаясь ему навстречу.
— Звезда путника ведет меня в Париж. Я тороплюсь. О чем весьма сожалею. Мне всегда есть о чем поговорить с человеком, хотя бы однажды побывавшим в Польше. Но сегодня мне чертовски повезло: достался трофейный конь, подарок генерала д'Анжу.
— Сегодня вам повезло еще больше, чем вы себе это способны представить, поскольку вашими спутниками станут два мушкетера: я и мой приятель виконт де Морель. Уверен, что это путешествие не покажется вам опасным, а тем более — скучным.
Все, кто присутствовал при этом, шумно поднялись со своих мест. В их тостах ощущались и радость за людей, которым удалось так удачно познакомиться перед дальней дорогой, обретя друг в друге интересного спутника, и зависть — как-никак этим людям суждено еще раз побывать в Париже. А суждено ли такое кому-либо из них, остающихся в нескольких милях от вражеских позиций?
— Жаль, что я ничего не написал, да и вряд ли смогу когда-нибудь написать о мушкетерах, — покаялся Шевалье. — Звезда путника повела меня в дикие степи Украины. Познав бытие казаков, а также и их извечных врагов и соседей татар, я решил: «Кто же еще опишет жизнь этого воинства, его нравы, обычаи казачьих и татарских земель, если этого не сделаю я?»
— В Польше мне тоже пришлось кое-что слышать о воинах Дикого поля. Однако впервые встречаюсь с человеком, который бы загорелся идеей стать историографом украинских казаков, — с уважением признался д'Артаньян.
— Их первым историографом [12], — уточнил Шевалье. — Заметьте: первым.
— Догадываются ли об этом предводители казаков?
— Вряд ли, — снисходительно взмахнул руками путешественник.
— А зря, казаки должны знать своего Гомера, а значит, оказывать ему помощь и всяческие почести.
