– Не говори о деньгах. У тебя их все равно мало. Я еще раз спрашиваю: ты уверен, что это тебе надо? Ты и без этого сможешь по возвращении домой со временем стать хорошим механиком. Тем более, какой-то опыт у тебя остался.
– Я не хочу быть просто хорошим, – заявил молодой человек. – Я хочу быть лучшим.
Хосе внимательно посмотрел в лицо инженера. В глазах того горел почти фанатичный огонь. Такой – мастер это знал – встречался только у тех, кто впоследствии действительно становился специалистом высокого класса.
– Когда ты готов приступить? – спросил Норьега.
– Сегодня, – быстро ответил русский.
– А как же твоя основная работа?
– Ее почти нет. Мы сейчас в основном бездельничаем. А тупо пить ром или валяться на пляже мне не хочется.
– Ладно. Жду тебя через час. Или два. Денег мне не надо. За три месяца ты их и так отработаешь. Но если сегодня не придешь, больше не появляйся.
– Я обязательно приду… И еще, сеньор Норьега. Можно вопрос?
– Задавай.
– Это касается некоторых особенностей работы… Только пообещайте, что не выгоните меня, когда я его задам.
– Не буду. Ты уже убедил меня в том, что хочешь работать.
– Разговоры в городе ходят, сеньор Норьега… Будто бы вы… И некоторые другие механики… Используют… Как это будет по-испански… Не совсем традиционные методы. Особенности.
– Ты знаешь, почему Кубу до сих пор даже гринго не могут победить? – спросил Норьега.
– И почему?
– Потому что каждый кубинец днем посещает партийное собрание, вечером – церковь Девы Марии, а ночью – колдуна Вуду.
Инженер пристально поглядел на механика, но понять, шутит тот или нет, не сумел.
– Так как же насчет некоторых особенностей работы?
– Если ты боишься насчет твоих убеждений, партийных или религиозных, я тебе уже все объяснил.
– Но эти особенности действительно есть?
– Поработаешь – узнаешь, – просто сказал Норьега. – Может быть, – решил затем добавить он.
Кошмар начался минуту спустя после того, когда Надежда сообщила своему телефонному собеседнику, что она его ненавидит. До этой минуты Сергей предполагал, что он знает о кошмарах все. Однако он ошибался.
Свалившейся как снег на голову пару дней назад Наде выделили комнату Егора, самого же сына попытались переселить в зал, одновременно служащий и спальней родителей. Егор демонстративно перетащил компьютер в узкий чулан, располагающийся сразу направо от прихожей, не менее демонстративно установил там же кушетку, и не высказал ни малейшего желания ночевать в одной комнате с родителями – четырнадцать лет, это вам, как-никак вполне сформировавшийся подросток, чертовски самостоятельный, давно уже неласковый и уверившийся в том, что Лихомановы-старшие ни бельмеса не понимают в этой жизни. Может быть, даже меньше, чем эта полусумасшедшая Надежда – эта повидала куда больше, с ней хоть интересно поговорить бывает…
