Замок поддался с трудом, видно было, что им давно никто не пользовался. Войдя в здание, Серж вновь закрыл дверь, а ключ положил в карман.
– Оставь дверь открытой, – посоветовал д\'Артаньян.
– Пусть ее откроет тот, кто пожелает войти сюда.
– Не закричала бы Лили.
– Она предупреждена. А кроме того, она – саксонка.
– Разве что, – усомнился во всех этих предосторожностях д\'Артаньян. Он твердо знал, что никакие предупреждения не помешают девицам поднять шум и даже впасть в истерику, поскольку это у них в крови.
Как и было условлено, Серж остался внизу, спрятавшись под лестницей, а д’Артаньян медленно, стараясь ступать так, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, поднялся наверх.
«Пансионесс», как обычно называла воспитанниц сама владелица пансиона, еще не спали. Из нескольких комнат доносились приглушенные голоса. В комнатке, соседствующей с той, в которую нужно было проникнуть, две девушки негромко напевали песенку о рыцаре в красном плаще, который постучит в их окно, чтобы похитить и увезти в далекое королевство.
«Он уже здесь, этот рыцарь, – ухмыльнулся в усы д\'Артаньян. – Не заржала бы только лошадь под окном».
Дверь легко поддалась, но тут же предательски заскрипела. Хорошо еще, что д\'Артаньян сумел проскользнуть внутрь, прежде чем какая-либо дверь успела приотвориться.
– Вы, граф?! Все-таки вы пришли, решились? Это мужественно. – Лили стояла посреди комнаты. Рядом, на столе, горели две свечи. Девушка была вся в белом: платье, туфли, белая прозрачная накидка на голове. Она казалась совершенно спокойной и улыбалась безмятежно, как ребенок, увидевший сказочного принца.
– Я ждала вас с самого утра. Даже потребовала у маман Эжен, чтобы она позволила увидеться с вами. Но она, конечно, не позволила.
– Вы похожи на невесту, Лили.
– Мне и хотелось быть похожей на нее.
«Что это ты нафантазировала себе, милая моя?!» – изумился про себя д\'Артаньян. Он ожидал чего угодно, только не безмятежной улыбки этой девушки, очевидно, всерьез уверовавшей, что он явился, чтобы похитить ее.
– Как там мой брат? – Граф поднял одну из свечей и, прежде чем погасить ее, осветил лицо девушки. Хотя и так видно было, что оно озарено какой-то необычной, холодной красотой. Словно освещенный полярным солнцем айсберг.
– Свечи нам придется погасить.
– Да, конечно, – почти прошептала Лили, все еще не сводя с мушкетера восхищенных глаз.
– Но из этого ничего не следует, – предупредил граф, погасив сначала одну, затем другую свечу.
