Хотя мы и прошлись насчет Тусона, мы любили этот город, и были рады, что добрались до него.
Я был всего лишь простым парнем с теннессийских холмов, который жил так, как привык жить. Ма была необразованной женщиной, но у нее были свои принципы и нерушимые понятия о честности и справедливости, а когда дело касалось вопросов чести, и Па, и она не знали компромиссов.
Па держался тех же принципов, что и Ма, но он научил нас и другим вещам: как защищать справедливость и не уступать никому, даже когда дело доходило до драки. Он учил нас драться, выживать и ориентироваться в диких местах и играть в карты лучше, чем профессиональные игроки, хотя сам он не любил играть.
- С волками жить - по волчьи выть, - поговаривал он и показывал нам, как передергивают и крапят карты, как используют разные мошеннические приемы.
В Тусоне мы разделились. У Рокки в мексиканском квартале жили друзья, и Испанец Мэрфи направился с ним. У Джона Джей Бэттлса, как и у меня, были свои планы.
Выбора у меня не было, времени тоже - я должен сделать все, что могу, чтобы спасти сына Оррина. Почищусь, перекушу и найду Лауру Сакетт.
Я с ней не встречался и не знал, какая она из себя, но любая женщина, понравившаяся Оррину, понравится и мне. Наши с братьями дороги давно разошлись, поэтому я почти ничего не знал о их делах. Знал только, что Тайрел женился на девушке-испанке древнего рода и что у него все хорошо. Знал, что Оррин выставил свою кандидатуру на выборах и выиграл, и хотя мне рассказывали, что он женился, остальные детали были я не знал и понятия не имел, почему она оказалась в Тусоне, а он в Вашингтоне. Это были их семейные дела, я не любитель задавать лишние вопросы. Если захотят расскажут, у меня и своих проблем хватало.
Ресторан "Мухобойка" представлял собой длинный узкий зал с белым потолком и полом из утрамбованной глины. Здесь было несколько окон, с дюжину столов, сбитых из сосновых досок, и достаточное количество стульев и лавок, ни один и ни одна из которых не стояли на полу твердо, всеми четырьмя ножками. Тем не менее готовили здесь вкусно, а после зноя пустыни приятно было оказаться в тихом, прохладном помещении.
Когда я, пригнув голову, вошел в низкую дверь и выпрямился, у меня заняло несколько секунд, чтобы присмотреться к полутемному залу после ослепляющего солнца улицы.
За одним столиком сидели три молодых армейских офицера, за другим двое мужчин постарше с женами. Рядом разместились Джон Титус и Бэшфорд два уважаемых в городе человека. За столиком в углу около окна, прислонив к нему зонтик от солнца, сидела красивая молодая блондинка. Когда я вошел, она быстро и удивленно взглянула на меня, затем отвернулась.
