не «натягивает» оценок - даже членам своего «клуба Слизней». «Следовательно, Поттер действительно варит там нечто, заслуживающее внимания... Странно». А старый Мастер только и нахваливал Золотого Мальчика:
- Весь в мать, мою дорогую Лили!.. Такой талантливый юноша! С первого раза все усваивает, буквально ловит на лету... рука такая легкая, зелья выходят не хуже, чем у тебя в свое время, Северус, мой дорогой! - и еще больше раздувался от гордости, не иначе, вспоминая фразу о плохих учениках и учителях.
Смутные подозрения насчет зельеварских талантов Поттера никак не могли оформиться в голове Северуса, да и отвлекало его многое: первый же поход студентов в Хогсмид в середине октября принес серьезные неприятности. Одна из охотников гриффиндорской команды, семикурсница Кэти Белл, угодила под серьезное проклятие, получив красивое опаловое ожерелье и нечаянно коснувшись его. Спасло ее только то, что свидетелем происходящего оказался - куда без него? - Гарри Поттер. Он вызвал Хагрида, который быстро и безо всякого колдовства принес девушку в Хогвартс, где ей и оказали немедленную помощь. Северус лично влил в нее два флакона напитка Жизни После Смерти, оставшегося с лета от Дамблдора (отметив про себя, что пора варить еще, и побольше), и наложил массу Локализующих заклинаний на пораженную руку, которой бедняжка дотронулась до проклятого украшения. Они остановили распространение болезни, а вскоре девушку забрали целители из больницы Святого Мунго.
Схема проклятия была удивительно схожа с летним недугом Альбуса, и напрактиковавшийся на нем Северус блестяще справился со смертоносными чарами. Работая, он не мог отрешиться от мысли: придет ли теперь, после неудачи, Драко к нему?.. Раньше у них были доверительные отношения, крестник делился с ним многими своими печалями и радостями, но, по всей видимости, сейчас частичное осиротение у молодого Малфоя совпало с переходным возрастом, и с крестным он беседовать категорически отказывался. Специфика Ненарушения не позволяла Северусу навязывать обсуждение клятвы ее объекту, а сам Драко явно не жаждал общения. Он худел, бледнел, под глазами у него залегли глубокие тени, кожа приобрела явственный сероватый оттенок, а волосы («Его прекрасные волосы истинного Малфоя», - с болью думал Северус) стали тусклыми и безжизненными.
Постоянное напряжение, опасения неудачи, страх того, что может за ней последовать, боязнь за отца сделали свое черное дело - Слизеринский Принц выглядел больным. К Рождеству его очевидное дурное самочувствие стали замечать даже студенты. В частности, у Гарри Поттера, которого Северус на вечеринке у Слагхорна как раз заловил на каком-то мухлевании с Зельями, отвисла челюсть, когда он вблизи увидел Малфоя. Сердобольный гриффиндорец мог привлечь общее внимание к Драко, поэтому их явно надо было срочно уводить друг от друга. Северус сделал вид, будто хочет наказать слизеринца за проникновение на вечеринку, куда его не приглашали, а сам попытался внушить крестнику, что находится на его стороне, и мог бы помочь, сделал бы что угодно, чтобы защитить его, но... Кто-то, скорее всего проклятая Беллатрис, хорошо поработал над его мальчиком: Драко шипел, огрызался, небезуспешно сопротивлялся легилименции и ни за что не хотел довериться крестному. Он откровенно боялся, шарахался от любой тени и шороха, а на следующий день и вовсе отправился домой на каникулы, где Северусу, вынужденному остаться в школе с несколькими слизеринцами, было трудно достать его.
