— Имя у тебя есть, приличный кот? — не стала вступать в полемику со своим глюком.
Саму себя не переспоришь, сколько ни старайся.
— Неут, неуту, — надулся котяра, только по какой причине я так и не поняла.
— Будешь Баюном, — сказочная тематика сама собой так и лезла в голову после всех сегодняшних потрясений. — Слушай, Баюн, а ты можешь проводить меня до кухни? Что-то боюсь я этого Ивана-царевича. Если еще у него и конь такой же белый и блестящий, то этого я точно не переживу.
— А чегоу егоу бояуться? — удивился кот, подобрев после того, как я ему дала имя. — Неу кусауется, неу ругауется, неу пьет, неу курит…
— Ты прям сватаешь меня за него, — недобро заметила я.
— Ну поуйдем, чтоу ли, — спрыгнул Баюн с кровати и направился к двери. — И остаувь, пожаулуйста, приу себе своуи инсинуации. Яу коут поруядочный и беуз всяуких заудних мыуслей.
— Сейчас, — сказала я, не собираясь пока покидать кресло. — Посижу еще немного, ноги трястись перестанут и пойдем. Порядочный он, — проворчала наблюдая за тем, как котяра уселся у двери, обвил лапы хвостом и состроил умильную мордочку. — Хоть портрет с него пиши.
— А тыу умеуешь? — оживился кот и блеснул зелеными глазищами.
— Неут, — ответила в его стиле и поднялась с кресла. — Пошли уже, натурщик.
— Жауль, — поскучнел кот и открыл дверь, подцепив ее когтями.
Скользнул котик в образовавшуюся щелку, но мне такого мизера маловато было, пришлось поработать ручками, потянуть дверь на себя. Сделала пару шагов на плохо слушающихся ногах по коридору, покосилась на стоящего статуей скелетика, внутренне содрогнулась от его несчастного вида, и прихрамывая потопала вслед за котом. Попутно оглядывала окрестности в поисках потерянного во время забега по квартире тапка. Тапок не находился, левой ступне было холодно, а настроение падало все ниже и ниже. Убью дедулю, собственными руками. Как есть придушу или еще чего плохого сделаю. Сидит, наверное, где-нибудь в своей спальне и ржет над бедной мной.
На кухне хлопотала Татьяна. Слаженно и быстро она перемещалась по замкнутому кругу: холодильник, плита, раковина и стол. На сковородках что-то шкворчало, в кастрюлях булькало и пахло умопомрачительно.
— Доброе утро, — поприветствовала меня кухарка.
— Доброе утро, Татьяна. Пахнет сногсшибательно! — восторженно закатила глаза, показывая как мой желудок впечатлил запах.
— Садись. Гречневую кашу будешь? — спросила она меня, приветливо улыбнувшись.
— Буду, еще как буду, — кивнула так, на всякий случай, вдруг меня не услышат.
