Кончилась большая перемена. Коридоры опустели. Возле дверей младших классов толпились ученицы. Завидев выходящего из учительской преподавателя, они опрометью бросались в класс:
— Идет! Идет! Тише!
В десятом классе был свободный урок, и девушки занимались своими делами: читали, беседовали, повторяли уроки.
— Девочки! На горизонте появилась Варвара и какой-то дядя с палкой! — предупредила стоявшая у дверей Светлана.
— К нам?
— Наверно, к нам!
— А зачем он с палкой? С указкой?
— Какая там указка! Здоровая дубина! Нас будут бить! — со смехом пригрозила Тамара, выглянув за дверь.
— Тихо! Это какой-то инспектор! — крикнула Светлана, покидая свой пост и направляясь к парте.
Несколько секунд ожидания — и дверь открылась. Девушки шумно поднялись.
Варвара Тимофеевна строгим взглядом обвела класс и прошла к столу.
— Девочки! Константин Семенович с сегодняшнего дня будет преподавать у вас литературу. Надеюсь, что вы не нуждаетесь в предисловии! — многозначительно сказала завуч. — Вы понимаете, о чем я говорю? Кстати, почему вы пересели?
— Мы думали, что у нас будет свободный урок, Варвара Тимофеевна, — ответила староста.
— Садитесь на свои места. Пожалуйста, поживей! Пока ученицы, захватив учебники, пересаживались, Варвара Тимофеевна повернулась к Константину Семеновичу и тихо пояснила:
— Мы не разрешаем близким подругам сидеть на одной парте. Много общих интересов, и на уроках развлекаются болтовней. — Затем обратилась к классу: — Ну, все на местах? Успокойтесь! Почему такой шум?
Когда установилась полная тишина, она взглянула на учителя, точно хотела сказать: «Класс в образцовом порядке. Получайте».
— Пожалуйста, Константин Семенович, знакомьтесь! — приветливо закончила Варвара Тимофеевна и вышла.
Новый учитель молча прошел к столу, неторопливо положил, журнал и поднял голову. В упор на него смотрели пятнадцать пар молодых глаз, горевших настороженным любопытством. Он понимал, что неожиданный приход нового учителя взбудоражил девушек.
— Садитесь, пожалуйста!
Когда все уселись и снова установилась тишина, Константин Семенович раскрыл журнал. Учитель казался совершенно спокойным, и только легкий румянец на впалых щеках выдавал его волнение. Перелистывая страницы журнала, он скользил взглядом по отметкам. Отметки были неважные, главным образом — тройки. Бросались в глаза двойки и даже единица. Немного четверок и кое-где пятерки.
