* * *
Нарцисса ждала у Арки. Некромаг знала, что они движутся, но не решалась их подгонять. Женщина чувствовала Гарри, и знала, что Сириус следует за ним. Много раз она отправляла свое сознание в сумрак Мертвого мира и знала, как тяжело возвращаться оттуда. Но Поттер-то ушел туда целиком, со всеми потрохами, и возвращение для него было во много раз тяжелее. Сириусу было проще, он двигался след в след за своим провожатым и, так как дух нематериален, ему уже ничего не могло навредить. Ее беспокоило одно - тело лежащее у ног, пустая оболочка, поджидающая своего нового владельца, начинала остывать. Это не считая того, что на них могли натолкнуться, в конце концов, и тогда все планы пойдут насмарку. Ведьма уже чувствовала чье-то беспокойство и знала, что риск быть обнаруженными становится все серьезнее, поэтому можно было понять ее облегчение, когда из арки вывалился почти обессиленный Гарри, а за ним появилась странная аморфная субстанция. Стараясь не отвлекаться на тяжелое дыхание юноши, Нарцисса запела новый речитатив, который позволил душе Сириуса занять новое, специально приготовленное для него, тело. Не дожидаясь, когда оба путешественника придут в себя, колдунья потащила их подальше от арки, подгоняя и поторапливая. Мало что соображающий Гарри подхватил под руки Сириуса, безуспешно пытающегося справиться с новым телом, и направился к выходу, оставляя некромага успокаивать вызванные силы. Через пять минут, когда они только достигли выхода, Нарцисса оказалась рядом и сунула им под нос браслет.
- Это портоключ, быстрее, сюда уже идут.
Прикосновение к серебряной поверхности закружило их в вихре перемещения, и маги благополучно исчезли ровно за полминуты до появления охранника Тома, спустившегося на этот этаж в поисках исчезнувшего друга.
Глава 2.
Гарри спал, и ему снилось странное место, где были родители, Сириус и еще множество неуловимо знакомых и совсем незнакомых людей, которых он почему-то знал по именам. Но было в них нечто общее - все они были мертвы. Несмотря на это, они ходили, говорили, спорили. Их голоса звучали то тихо и мягко, то наоборот громко и настойчиво: тихие убеждали, что все было правильно, и это шанс, их шанс; громкие же сердились и убеждали, что это была чистой воды авантюра, из которой они чудом выбрались без потерь. В какой-то момент Гарри показалось, что в недовольных голосах были слышны до боли знакомые ноты, которые имел «удовольствие» слушать на каждом уроке Зельеварения. От этого неожиданного открытия он проснулся, но шум не прекратился, лишь потерял свое многоголосие. Теперь юноша узнал голос профессора Снейпа, который ругался с кем-то этажом ниже. Гарри с трудом поднялся, каждое его движение отзывалось болью и приступами тошноты. Но любопытство все же пересилило недомогание. Медленными шагами он добрался до двери и вышел на лестницу. Когда гул в голове стих, разговор внизу уже плавно перетек в более мирное русло.
