- Мы ищем мексиканца.
Этот всадник был худощавым, крутым и тертым на вид ковбоем.
- Не ищите его, - посоветовал я. - Поезжайте-ка обратно. У этого мексиканца много друзей, которые не оставят его в беде.
- Мне наплевать на его друзей. Где он?
- Я один из его друзей.
Он посмотрел на меня с презрением.
- Мне на это тоже наплевать.
Я ему улыбнулся.
- Ай-ай-ай! Какие мы большие и крутые! Держу пари, ты пугал классных дам, когда ходил в школу.
Снова улыбнувшись, как я надеялся, с сожалением, я продолжил:
- О, извини! Я забыл. Ты не ходил в школу.
- Кто сказал, что я не ходил в школу? - воинственно произнес он. - Я ходил в школу!
- А я думал, не ходил, - сказал я. - Но в конце концов, и школы могут быть плохими.
Он уставился на меня.
- Стараешься быть смешным?
- Тут, ребята, преимущество за вами.
Оба они были в поле моего зрения. Но может быть есть и другие?
- Вы из тех скотокрадов, что распугали лошадей Шелби?
- Скотокрады? Кого ты называешь скотокрадами? Мы ищем этого проклятого мексиканца, вот и все!
- Непохоже. Вы говорите, что ищете спокойного, миролюбивого человека, который никого не трогает и пасет табун Шелби. Кстати, Шелби едет сюда, и я опишу ему клеймо ваших лошадей, пусть узнает, на кого вы работаете. Если вы слышали о Шелби, то должны знать, что он тут же погонится за вами с веревкой наготове. Когда в последний раз пытались украсть у него скот, он повесил троих - аккуратненько, рядком. Он будет рад повторить это и для вас, ребята.
Второй ковбой нервничал все больше.
- Уолли? Поехали отсюда. - Потом он обратился ко мне: - Мы не трогали лошадей Шелби. Мы только ищем этого парня.
- Который работает на Шелби, - сказал я. - Давайте, ищите поскорее, пока на вас не одели веревочный галстук.
- Ты мне не нравишься, - сказал Уолли. - У меня есть желание...
- Тебе лучше заиметь другое желание, покрепче этого, - сказал я, потому что ты мне тоже не нравишься.
Пора было возвращаться к Пабло, но я не смел уехать, пока эти двое могли проследить за мной. И я собирался забрать коня Пабло.
- Кто ты вообще такой? - требовательно спросил Уолли. - Я бы...
- В любое время, - сказал я.
Ему очень хотелось сделать глупость, но он посмотрел на меня, перевел взгляд на винчестер, а потом опять на меня.
Он облизал губы, не сводя с меня глаз. Он почти что рассказал мне все свои желания. Ему очень хотелось выхватить револьвер и выстрелить, но он сомневался, сумеет ли сделать это быстрее, чем я нажму на спуск винчестера. Каждый, кто хоть немного соображает, знает, что шансов у него нет, но когда человек в такой обстановке воображает, что он достаточно крутой, то он определенно не в своем уме.
