«Раздевать кого-то с помощью палочки уместно в порыве страсти или желая изнасиловать. В других случаях мужчина должен оставаться джентльменом.» - вдруг вспомнил Люциус наставления отца. Что ж, это явно не их случай. Останемся джентльменами. Едва сдержавшись, чтобы не усмехнуться, он принялся раздевать Снейпа сам. Следя, как одежда обнажает расслабленное тело, Люциус понял вдруг, что до сих пор может указать, где расположены шрамы, и помнит, сколько у Снейпа родинок. Странно, что разглядывая хорошо знакомые руки, плечи, грудь, Люциус чувствовал не вожделение или злость, но какую-то странную нежность, словно раздевал ребенка. Аккуратно стянув брюки, он накинул одеяло и, подняв глаза, обнаружил, что все это время Снейп наблюдал за ним из-под ресниц.
- Извини. - вырвалось у Люциуса. Все-таки он пялился и довольно долго.
Снейп дернул плечом : «пожалуйста», и отвернулся.
- Что ты здесь делаешь?
- Заглянул в гости. - беззаботно ответил Малфой.
- Как вовремя. Что ж, спасибо за благотворительность, ваша светлость, и позвольте мне вас покинуть.
- То есть? - испугался Малфой.
- Боюсь, что я сейчас усну. Ночь была весьма беспокойной. Да и вам, похоже, следует отдохнуть.
Снейп закрыл мутные от усталости глаза и повторил:
- Спасибо, ваша светлость, и прощайте.
- Ну уж нет, Северус. - прошептал Малфой, слушая сонное дыхание. - У меня еще есть пара вопросов…
Спустившись в гостиную, Люциус огляделся. Его эльфы даром времени не теряли. Чисто вымытые окна были приоткрыты, впуская сырой воздух с реки, но и это было лучше той затхлости и пыли, что встретила Малфоя утром. Раньше Люциус не позволял себе подобного самоуправства, опасаясь, что Снейп его выгонит, но теперь он был в этом уверен, поэтому не стеснялся хозяйничать. В кухне тихо позвякивали посудой, утренняя тишина успокаивала, и Люциус решил вздремнуть, усевшись в кресло, но спина ныла, требуя покоя, ноги гудели, а руки снова тряслись от усталости. Рассердившись на себя за слабость, Люциус решил, что терять ему в любом случае нечего, приказал Тинки приготовить обед и решительно отправился наверх.
Снейп спал. Уже не такой бледный, расслабившийся, он выглядел беззащитно и очень молодо.
Малфой снял мантию, оставшись в брюках и рубашке, на случай если придется быстро убегать, и забрался под одеяло, устроившись как можно ближе, но стараясь не прикасаться. Вытянув шею, Люциус вдохнул и почувствовал, как что-то дрогнуло в груди: знакомый запах кружил голову, успокаивал, и его светлость не заметил, как потяжелевшие веки опустились, голова склонилась на подушку, а белые волосы бесцеремонно смешались с черными, словно и не было этих одиноких лет.
