– А теперь обратно. Чтоб летел.
– На вольтанутого косишь? – с усмешкой спросил Каин, – Или тебя депы вместе с планетой на Дно уронили?
Он разложил у себя на ладони тряпицу и поводил по ней пальцем. Платок со щелчком распрямился и вновь завис над полом.
Я был потрясён.
– Это всего лишь заплатка для леталки, парень, – сказал из своего угла Сула. – Была бы непробивайка или печка – стоило бы дорого. А так… глупая игрушка.
– Хамелеоны тоже в цене, – поддержал его Каин. – Ты точно крепко головой ударился, если таких вещей не знаешь.
Они говорили что-то ещё. Такое же насмешливо-язвительное. Но мне было не до них. Как же так? Платок мне дали в придачу к еде и постою в обмен на гляделку, подобранную в Поле. Гляделка была с ладонь и приближала будь здоров, но уж с очень узким углом обзора. Осматриваться неудобно. Но, похоже, я сильно продешевил, если хозяин ночлежки, чтоб задушить укоры совести, подарил мне такой удивительный платок. Или он и сам не знал, что его тряпка летает.
Я потрогал летающую заплатку и поразился её прочности: плоская поверхность ткани казалась несгибаемой, как полоска стали. Осторожно придавил пальцем сверху – платок легко опустился, но ничуть не прогнулся: так и остался прямой и ровный, как лезвие меча.
– Не держит.
– Глупый одер, – сказал Сула. – У вас в селухе все такие или тебя за особенную тупость выгнали?
Но я и не думал обижаться. Летающий платок поразил моё воображение.
– Откуда ты, Рыжий? – спросил Каин.
– Из Коврова.
Они перестали улыбаться. Оба как-то выпрямились и взглянули строго.
– До Коврова четыреста километров, – зачем-то уточнил Каин.
– Кто же тебя, бродягу, подвёз? – спросил Сула.
– Никто, – сказал я, наблюдая, как платок в очередной раз взлетает. – Сам пришёл. Ногами.
Сколько бы раз я ни опускал платок до самого пола, он поднимался не выше моей шеи. Это казалось странным: откуда ему знать, где у меня шея?
– Сам? – протянул Каин. – А приятелей где взял?
– Каких ещё «приятелей»? Один я.
– И ко мне один приходил?
– Конечно, один. На кой ляд мне кто-то нужен? И кому нужен я?
– И как там у вас, в Коврове? – угрюмо спросил Сула.
– Нормально, – я не понимал перемены их настроения. – Клязьма на Север прыгнула. Давно ждали. Болото на километр поправилось. Председатель сход собирал. Очередное переселение. Только, думаю, перебрались уже. У меня полсотни отбоев дороги…
– Полсотни? – удивился Каин. – А от эсэсовцев как отмазывался?
– Эсэсовцы? Не знаю таких. Не видел.
