Невдалеке кто-то закричал:
— Что? Что случилось?
— Караул, на помощь! Берег разносит…
От людей идет пар, мускулы напряглись — железом не перебьешь. Канымгуль шатается от усталости и боли в руках. У других тоже, наверно, руки не слушаются. Почему-то она ощущает во рту солоноватый вкус крови. Ногу придавил сорвавшийся камень. Канымгуль присела, вода по горло. Больно, ох как больно. Закричать, — может, полегчает… Нет, нельзя, надо подняться, надо помочь Каратаю. Что-то треснуло. Сломался кол, который только что вбил Каратай. Зачем он так гадко ругается? Зачем он рвет на себе рубаху?!. В глазах красные круги…
— Не выйдет! Ничего не выйдет!..
— Что не выйдет?
— Старый арык, что старая рубаха: здесь залатаешь, там прорвется…
— Замолчи!
— Может, умереть прикажешь?
— Умри!
Снова борьба! Вода — немой враг. Она выискивает невидимые щели и разворачивает брешь, ее не остановишь, она уходит… Помощники Каратая злы на него, они его ненавидят…
— Что за арыки! Будто лесом заросли. Тут не то что вода, и человек не продерется!
— А куда смотрели мираб и председатель? Не могли прочистить…
— Это всё проделки Каратая. Пропадет вода, ни нам, ни им… Ворованная похлебка в желудке прокисает…
Канымгуль была как в бреду, в голове стоял гул, но эти слова она расслышала ясно. Что это значит? Что мог сделать Каратай?
Кто-то зло выкрикнул:
— Довольно, закрывай воду!
Кто-то побежал в сторону шлюза. Каратай выскочил и преградил путь бежавшему.
— Стой!.. Не смей закрывать!.. Я отвечаю!..
— Чем ты ответишь? Чужой водой, что ли? Разрушенными арыками?
Каратай молчал. С кетменем в руках он грозно надвигался на посмевших ему возразить поливщиков. Тут только до Канымгуль дошел смысл услышанных прежде слов, тут только она поняла, что наделал ее муж.
— Кто разрешил бросить работу? — задыхаясь от злобы, проговорил Каратай, вплотную подойдя к столпившимся поливщикам.
— Закрой воду! Отвечать за твое воровство мы не намерены!
— Не закрою! — заорал Каратай и, обезумев, замахнулся кетменем.
Но кто-то успел подставить свой кетмень. Звякнуло железо, в темноте брызнули искры.
— Ты что?!
Поливщики навалились на Каратая и вырвали у него из рук кетмень. Каратай отбивался кулаками, на нем трещала мокрая рубаха, он падал от ударов и снова поднимался, разъяренный и страшный.
— Вали его, вяжи!
Все это произошло так неожиданно, что оцепеневшая Канымгуль только сейчас пришла в себя.
— Не трогайте его! Не бейте! — кинулась она к дерущимся, расталкивая их, и повисла на шее у Каратая, мотаясь из стороны в сторону. — Уходите, уходите отсюда! Вы не виноваты, вас никто не обвинит, сам будет отвечать! — выкрикивала она. — Уходите, оставьте его! Не бейте!
