Поставив одну ногу на ступеньку, я прислонился к борту, ухватился за него и одним прыжком влетел внутрь.
Кто-то испуганно вскрикнул.
— Кончита?
— Дэн? О Дэн! Ты жив!
— Более или менее. С тобой все в порядке?
— Да, конечно, но этот человек ранен.
Рискуя получить пулю, я все же чиркнул спичкой. Это был Зено Йерли. Вдоль его лица и по плечу шла глубокая борозда. Скорее всего, пуля попала в него, когда он лежал в фургоне. Он потерял много крови.
Дождь не ослабевал, но сквозь беспрерывный шум мы различили хлюпающие шаги, а затем в фургон забрались тетушка Фоули и Тим.
Зено сел, держась за голову и озираясь.
— По-моему, можно достать свечу, — сказал я. — Они убрались, иначе, когда я зажег спичку, они начали бы стрелять.
Свеча разгорелась, и я стал искать оружие и патроны.
— Вот, — сказал Тим Фоули, протягивая «паттерсон». — Я нашел его там.
Взяв свою винтовку, я передал ему «шарпс» и насухо протер и перезарядил «паттерсон».
— Это все, что от нас осталось? — жалобно спросила тетушка Фоули. — Всех убили?
— Отец мертв, и я видел, как Сквайре упал с коня перед понесшимся стадом, а еще я видел лежащего Бена Коула.
— Джим Пур спрятался за откосом берега. Он, наверное, жив, если его не унесло водой.
Прижавшись друг к другу, мы ждали утра, а дождь все продолжал идти. По крайней мере, нам не грозит смерть от жажды. Мы можем найти и зарезать отбившегося от стада бычка. И нам во что бы то ни стало надо добраться до Рио-Гранде или до Копер-Майнс.
Нашу ремуду угнали, а шансов поймать лошадей, разбежавшихся по прерии, у нас не было. Предстоящая дорога будет самой трудной и тяжелой, а ведь с нами женщины.
Ответственность лежала на мне. Теперь, когда погиб отец, я отвечаю за все. Сейчас больше, чем когда-либо нужна твердая рука, чтобы вывести людей туда, где есть еда и лошади.
Глубоко внутри меня сидел страх, потому что впервые я столкнулся с такой ситуацией и очень боялся неудачи, а неудача означает смерть… по меньшей мере, для самых слабых из нас.
Дождь шел всю ночь. Вода в Пекосе поднялась до кромки береговых откосов, то же самое — в оврагах, ведущих к реке. На нашем пути лежало множество препятствий, но когда выйдет солнце, вода в оврагах быстро сойдет, ее, как губка, впитает песчаное дно сухих русел. Влага останется только в естественных скалистых углублениях.
Хлесткий ливень сменился спокойным дождем без молний, и только редкие далекие раскаты грома нарушали ровный шум льющейся воды.
С трудом разогнув затекшие ноги, я спрыгнул на землю, накинул дождевик и внимательно осмотрелся.
