К нам присоединился Зено Йерли. Щеки его покрылись щетиной, глаза смотрели печально.
— Эта буря похожа на ту, что застигла нас на реке Канадиен, когда мы пробирались в Колорадо. В тот день подняло столько земли, что можно было взглянуть наверх и увидеть, как суслики копают там норы!
Усевшись на корточки перед костром, я глядел на пламя и обдумывал наше положение. Отец полагался на меня, но что я мог без Тэпа, без его знаний. Стадо — все наше достояние было в неважном состоянии. В скором времени, когда Фелипе Сото со своими команчерос нагонит нас, предстоит кровопролитная схватка, а мы были в меньшинстве.
В стаде уже не досчитывалось несколько сотен голов, и мы просто не могли себе позволить потерять еще. А если верить Кончите и Мигелю, впереди нас ждали междоусобицы из-за пастбищ.
Еда почти кончилась, охотиться здесь было не на кого. Если здесь и водилась дичь, с наступлением жары она ушла из этих мест. Все, что нам оставалось — это двигаться. Я давно понял, что многие проблемы решаются сами собой, если человек просто идет вперед.
Единственное, в чем нам повезло — мы сохранили лошадей. Многие перегоны через Хорсхед заканчивались тем, что ковбои брели пешком: их лошади либо пали, либо были украдены индейцами.
Я не был склонен недооценивать Фелипе Сото. Он жестокий человек и обязательно вернется. Этим бандитами ни к чему разговоры и слухи о каньоне Пало-Дуро. В Нью-Мексико и без того росла неприязнь к команчерос.
— Будем гнать стадо дальше, — сказал я Зебони. — Скоро мы должны дойти до Делавэра.
Удивительно, как вода и короткий отдых взбодрили стадо. Трава здесь почти не росла, но опунция буквально оживила скот, и теперь он без понуканий шел вперед, будто сознавая, что все худшее позади. Но я немного слышал о земле, по которой нам предстояло пройти, и не слишком радовался.
Мы окружили стадо, фургоны ехали поблизости от него. В хвосте шли Зено Йерли с Фрименом Сквайрсом, иногда они отставали, разведывая обстановку. Путь выбирал отец и тоже временами выезжал далеко вперед, чтобы обнаружить возможную засаду или следы.
От ручья Тойа осталось только песчаное русло, поэтому мы погнали стадо дальше. Прохладу опять сменило палящее солнце. А жар, исходящий от плотно скученной массы животных, был почти невыносим.
Ко мне подъехала Кончита.
— Вы говорили о Мигеле, — сказала она. — Спасибо вам за защиту, иначе его убили бы.
— Ерунда.
— Мы не ожидали этого. Мигель не думал, что ему помогут… потому что он мексиканец.
