Киллоу | страница 18
Мы последними покинули лагерь. Стадо давно снялось, все фургоны, кроме этого, уехали, в него и погрузили мексиканца, уложив на матрас.
День был ясный и солнечный. Я подождал, пока скроется из вида стадо, потом поднялся на самый высокий холм и оглядел местность. Вокруг колыхалась трава, вдали появилась одна черная точка, другая — шли бизоны.
Разглядывая равнину, я нашел след, оставленный мексиканцем. Он не исчез, потому что влажная, покрытая ночной росой трава распрямляется не сразу. Я переложил «паттерсон» в правую руку, спустился с холма и осмотрел след. На траве кое-где осталась кровь.
Кем бы ни был этот парень, прежде всего он был мужественным человеком, и чем дальше я шел по следу, тем больше уважал его. О мужестве и храбрости говорят слишком часто, но думают слишком редко. Одно дело болтать об этих качествах, другое дело — жить по их законам. Нелегко терпеть трудности, страдания и боль. Всегда легче сдаться, умереть, чтобы тебя покинули мучения. Стараться выжить — значит оставить боль в себе и даже усилить ее, вот на это требуется мужество, которым можно только восхищаться.
Что двигало этим человеком? Просто желание жить несмотря ни на что? Или какая-то другая причина? Ненависть к тем, кто стрелял в него? Жажда мести?
Когда я догнал своих, отец ехал позади стада вместе с Зебом.
— Майло говорит, что мексиканец очень плох, — сказал отец. — Ты что-нибудь видел?
— Только то, что ночью он долго полз, — ответил я.
Стадо вытянулось в колонну длиной с полмили. Мы с отцом стали подгонять отставших, собирая коров поплотнее. Прежде всего надо было как можно дальше уйти от Каухауса, к тому же чем скорее мы войдем в засушливые районы, тем лучше для нас.
Стадо постепенно втягивалось в ритм перегона, и все меньше коров пыталось вернуться домой. Нам везло и в том, что пока мы не повстречали никого из банды Холтов или им подобных подонков. К вечеру, проделав пятнадцать миль, стадо расположилось на ночевку под прикрытием утесов недалеко от Колорадо.
Мы неуклонно шли на запад. Ночью скот пасся на покрытых травой равнинах и пил воду из реки Колорадо, что протекает в штате Техас. Восход солнца мы встречали в седле и шли вперед, пока на землю не спускались сумерки.
Влаги было мало. Короткие моросящие дожди лишь прибивали пыль, но не собирали воду в низинах. Река убывала, и лицо Тэпа вытянулось от беспокойства, но он не говорил ни слова. Отец тоже.
Однако мы вложили в этот перегон все, что имели. Мы знали, что стаду предстоит пересечь восемьдесят миль пустыни.