Мое лицо. Никак не могу решиться заглянуть себе в глаза. Смотрю в потолок, на дальние колоны. Но только не на ближнюю стену. Но я должен. Должен… Так и есть – я изуродован. И раньше я чувствовал холод и твердость металла, вросшего в лицо. Но только теперь вижу его блеск. Два разъема торчат из висков – в них вставляли провода, когда регулировали мои рефлексы и координацию. Стальная сетка стягивает лысину, щеки и подбородок тяжелят броневые пластины. А глаза… Наверно, это единственное, что осталось у меня от прежнего облика. Голубые. Вижу, как сужаются зрачки, вздрагивают веки. Вижу и вспоминаю… Я был человеком! З.Е.М.Л.Я. Так назывался мой дом. Вот только, как звали меня?.. Ничего. Скоро я вспомню все. Совсем скоро! Где противник?! Почему так долго его нет? Неужели всем так весело наблюдать, как я схожу с ума от собственного обличья?! Сегодня в камере я снес голову своей тени, сейчас – проламываю череп своему отражению. Теперь я дважды бездушен. И ничего не боюсь. Звон осколков словно служит сигналом – слышу чьи-то шаги.
Он, не торопясь, приближается. Обладатель сияющих доспехов, щита и клинка. Зеркально блестящих. Двигается он, как человек, но вряд таковым является. После миллионов лет бесконечных войн друг с другом, людям уже не интересно смотреть на схватки между себе подобными. Тогда, монстр или машина? Не слышно ни звуков механизмов, ни дыхания. Только – тихий дребезг и звенящая поступь.
Зеркальный рыцарь останавливается в пяти шагах. Вижу множества своих отражений, мелких и больших, искаженных. Стараюсь не обращать на них внимание. Прыгаю вперед, целюсь в темную прорезь шлема. Резкий блок – противник быстрее. Парирую ответный выпад, целюсь в плечо, и… Удар щитом сбивает меня с ног – противник сильнее. Вскакиваю, уклоняясь от зеркального клинка. В движении враг рябит бликами, они сливаются сплошным сиянием, ослепляют… Внезапная боль пробивает скулу – щеку заливает что-то горячее. Вовремя отскакиваю и кровавое острие не достигает горла. С криком размахиваюсь, бью. Ошибка. Падаю на бок, чувствую, как противник еще глубже вонзает лезвие в мое бедро. Поворачивает с хрустом и чавканьем, упираясь острием в берцовую кость.
Вижу свое лицо, окровавленное, искаженное болью и отчаяньем. Выпуклое и изогнутое согласно форме зеркального нагрудника. Открытого для удара… Мой клинок. Его насыщенному энергией смерти лезвию доводилось пробивать черепа и обжигать плоть. Крушить и плавить металл. Но сейчас искрящий удар меча оставляет на груди, падающего на спину, противника лишь темную вмятину.
