Ни один листок не шелохнулся, ни один сучок не хрустнул, и вот он уже у цели. Обшарил глазами деревья, траву, кустарник. Заметил, как на расстоянии всего нескольких ярдов от того места, где он только что лежал, выпрямляется недавно примятая увядшая трава. Бен вгляделся в кусты. Мелькнуло что-то похожее на одежду — краем глаза увидел Тонкауа. И тут же выстрелил.
В тот же самый момент он понял, что выдал себя, попался в ловушку. Одна пуля обдала его лицо кусочками коры, другая с такой силой ударила в ногу, что Бен слетел со своего насеста. Он падал под аккомпанемент свистящих в ушах пуль. Какая-то ветка сломалась под тяжестью его тела, когда он об нее ударился. Затем Бен гулко грохнулся о землю.
Падая, он выпустил из рук ружье, поэтому стал лихорадочно нашаривать на поясе свой шестизарядный револьвер. Выхватил его в тот самый момент, когда один из индейцев продирался к нему через кусты с ружьем наготове, с глазами, горящими от возбуждения.
Бен Кауэн взвел курок кольта 45-го калибра и мгновенно выстрелил навскидку, метясь, как он думал, в широкую грудь индейца. Но взял выше — пуля попала краснокожему в подбородок и, оставляя кровавую борозду, прошла вверх по лицу, оторвала нос, попала через глаз в мозг.
Кауэн развернулся, почувствовал, что ему обожгло щеку, и пальнул, не целясь, в метнувшийся к нему силуэт. Выстрел прервал прыжок второго индейца — он замертво рухнул на землю.
С двумя покончено… А сколько их всего? Ни один из убитых не был Тонкауа Кидом.
Бен пошарил вокруг себя, нашел ружье. Его левая нога онемела. Он поднес руку к щеке, а когда отнял ее, увидел, что ладонь в крови — пуля содрала мясо до скулы.
Он отполз чуть назад, чтобы занять более выгодную оборонительную позицию, попытался подтянуть к себе ружьем ружье одного из индейцев.
В лесу стояла тишина. Бен схватил второе ружье, положил его так, чтобы оно находилось под рукой, затем осторожно вынул стреляные гильзы из кольта, перезарядил его. Ничего не происходило. Медленно тянулись минуты, и Бен Кауэн внезапно ощутил себя больным и ослабленным. Нога мучительно давала о себе знать, он осторожно дотянулся до нее, ощупал. Пуля прострелила икру, вся штанина и носок насквозь пропитались кровью. Следовало снять сапог и перевязать ногу, но где-то поблизости скрывался Тонкауа… А может, и не он один.
Морщась от боли, Бен начал стаскивать сапог, стараясь производить как можно меньше шума. Спустя несколько минут это ему удалось.
