Валерка демонстративно пресек извинения Шилова и протянул Павлу видеокассету, которую до этого держал в руках:
— На! Сейчас посмотрим, что получилось!
— Что здесь? — спросил Павлик, рассматривая кассету, на которой не было никаких надписей.
— Мой репортаж о взрыве дома Гузанова, — гордо сказал Гурьев. — Там и твоя съемка есть.
— Извини, но мы же это видели, — Павлик хотел было вернуть Гурьеву кассету.
— Вы смотрели «Криминальную хронику»? — удивился Валерий.
— Да! — ответила ему Лера. — И твой репортаж тоже видели!
— Не понравилось? Вы что с такими кислыми физиономиями сидите? — спросил Гурьев.
— Как нам может понравиться, если таким наглым образом надувают честных и порядочных граждан, как сказал Виктор Анатольевич, — заметил Павлик. — Да ты еще там поддал жару! Теперь фирма «Презент» будет занесена в черные списки и клиентуру всю растеряет.
— А что? Если работники дошли до такого безобразия, то я бы вообще лишил эту фирму лицензии на право деятельности! — строго проговорил Валера.
— Какой ты, однако! Юлии Александровне и так придется выплачивать сумму материального ущерба Гузанову, — грустно сказал Павлик. — Михалева попала на большие бабки!
— Кто-кто? — неожиданно заинтересовался Костя Шилов.
— А ты что же считаешь, что не ее фирма виновна в произошедшем? — возмутился Гурьев и сам вставил кассету в видеомагнитофон, вопреки нашему упоминанию о том, что мы уже просмотрели его репортаж.
— Я вообще не в курсе, что произошло, — признался Костя. — Мы с тобой в коридоре столкнулись, но ты мне ничего о Михалевой не говорил.
Шилов уставился в экран телевизора и внимательно просмотрел кассету от начала до конца, мы же не проявили к ней никакого интереса. Затем наш водитель откинулся на спинку стула и сказал:
— Если речь идет о Юлии Александровне Михалевой, то я уверен, что она не может быть замешана в этом деле. Она никогда не пошла бы на такое!
— Ты ее знаешь? — удивился Павлик.
— Знал! — вздохнул Костя и с еще большей грустью в голосе добавил: — Не только знал, но и любил!
— Что? — тут же вспыхнул Павлик. — Значит, говоришь, знаком?..
Мне, конечно, тут же стало немного обидно от одной мысли, что Костик вообще мог любить кого-то, кроме меня. Никакой речи о ревности не могло идти, но я так уже привыкла к ухаживаниям Шилова, что не осознавала того, что он мог быть увлечен кем-нибудь еще.
— Но я не очень уверен, что это именно она, — засомневался наш водитель. — Может быть, просто однофамилица!
