-Хорошо.- Легко согласился тот, не отвлекаясь от своего интеллектуального занятия.
-Не хочешь мне ничего сказать?
-Извини, Гермиона.- С ходу выпалил Рич, состроив невинную мордашку.
-Ладно. Пока.
-Пока.
...Извини, Гермиона, но ты психованная,- негромко добавил ребенок, обращаясь к выцветшему плюшевому медведю.
-Я все слышу, Рич! Ох, лучше б тебе заткнуться и сидеть тихо, в противном случае... Короче, ты меня понял?
-Да, мэм. Иди уже!
Сочтя на этом свои воспитательные функции исчерпанными, девушка, насвистывая какую-то мелодию, выскочила на улицу. На ходу оправила ворот льняной рубашки, накинутой поверх тонкой футболки, и дожевала бутерброд, прихваченный со стола.
За спиной на цветастых плетеных лямках болтался рюкзачок, в котором были несколько свернутых в рулон эскизов, пара заточенных карандашей и мешочек с угольками. На дне рюкзака покоился фотоаппарат. Пожалуй, сегодня Гермиона ограничится фотосъемкой, и не будет прикасаться к не завершенным работам.
Соседка семьи Грейнджер, молодая русоволосая женщина, лет двадцати трех-четырех, приветливо помахала девушке. За что и поплатилась на месте.
-Эллисон, подожди, ты здорово выглядишь, тебе очень идет это платье.- Несчастная жертва попыталась, было обойти миниатюрную шатенку с фланга, но маневр не удался.- Запечатлеем тебя для потомков?
-Гермиона, давай в другой раз,- взмолилась Эллисон.- И потомков у меня никаких нет.
-Не переживай. Будут.- Утешила ее Гермиона, настраивая ракурс.- Улыбнись, не стой как каменная. Молодец, классно. И еще раз!
Женщина послушно растянула рот в чудовищном оскале, символизировавшем милую улыбочку на память. Скорее всего, вечную... После увиденного-то.
Ни мало не смущенная результатом художница, рассыпалась в благодарностях. Завершилась ее тирада мощным: «Ну, вот и все, а ты боялась».
Обычно довольно рассудительная Гермиона, интроверт по натуре, буквально с катушек слетала, озаренная внезапным приступом творческой активности левого полушария головного мозга. Одергивать загоревшуюся чем-либо девушку было не только бессмысленно, но и травмоопасно. Легче всего пережидались родными и друзьями ее фанатичные увлечения в каком-нибудь безопасном месте, оснащенном бронированными дверями и сверхчувствительной сигнализацией.
Благо, времена бестолковой деятельности порой сменялись периодами благословенной тишины, застоя и поиска себя, как личности...
Идея сделать серию снимков Трафальгарской площади возникла спонтанно и ничем не мотивированно. Повинуясь, велению сердца, Гермиона сменила направление.
