- Старая кошка? - переспросила Гермиона. - Насколько я помню, кое-кто с ней одновременно учился.
- Я все-таки молод и замечательно выгляжу, так как принял определенные меры.
- Да, да, возможность пережить потерю тела, вечная красота, если повезет со способом возрождения, и прочий подобный набор. Кого-то это мне напоминает… - задумчиво сказала Гермиона. - А вспомнила, любого сидхе. Подражаете?
Темный Лорд скрипнул зубами. Иногда наличие семьи и некоторые качества её членов удручали единственного и неповторимого величайшего темного мага столетия.
- Стоит отметить, что пока у него неплохо получается, - кивнул Гарри. - Бессмертие неидеальное, но надежное.
Величайший из ныне живущих магов Европы устало вдохнул и покачал головой. О некоторых вещах совершенно невозможно разговаривать с существом, способным завернуть себя в силу, стоящую между живыми и мертвыми, как в доспех. Чтобы понять существо, стоящее на принципиально ином пути развития нужно как минимум стать равным. Ну как объяснить не знающему смерти сидхе, какой ужас охватывает подростка из приюта во время авианалета… И какая ненависть к «доброму» директору Диппету охватывает ученика, вынужденного по слову его возвращаться из наполненного магией мира в приют, где его не принимал никто, и более-менее терпимым местом ставший только после того, как юный тогда ещё Томас как следует запугал соседей, в том числе, продемонстрировав на примере кролика одного из своих недругов, что на полумерах не остановится. Ещё очень нескоро юный наследник Слизерина узнал, что ему приходить к директору было не только бесполезно, но и вредно.
Тогда, годы назад он сполна узнал, насколько сильным может быть желание жить и был готов заплатить любую цену. В те годы из беспомощности и возможности в любой миг умереть родилась жажда жизни и бессмертия.
Впрочем, как припомнил Темный Лорд, Гарри тоже сполна пришлось заплатить за свое бессмертие, и лишь отринув свою жизнь у маглов подобно тому, как гусеница становится бабочкой и не вспоминает о прошлом, юный сидхе обрел себя.
Хотя, как признал великий маг, погрузившись в воспоминания ещё глубже, Гермиона отчасти была права, в начале его пути стояли и легенды о древних героях и богах, которых часто обзывал демонами священник «всеблагого и всемогущего», служивший в ближайшей к приюту церкви. Священник бога, который призывает творить добро, но ничего не делает, по крайней мере с приютской жизнью. Именно тогда, из мифов о деяниях языческих богов и их отпрысков, подчас способных их победить, а иногда и встать вровень, зародилась жажда величия и бессмертия. Именно в те годы из смутных сказок о магических существах родилось то уважение, которое сделало его темным магом и впоследствии позволило заключить множество союзов с существами, которых светлые считали безопасными недолюдьми и темными чудовищами. Именно тогда, из сказок о чудесах и волшебстве, книгу с которыми приходилось отбивать у остальных приютских, родились первые, неуверенные ещё попытки контролировать детскую стихийную магию.
