Горный магнат оказался, таким образом, в совершенно исключительном положении: ведь никто из горнозаводчиков не мог похвастаться столь высоким покровительством. И никто теперь не осмелится встать Демидову поперек дороги.
Не опасался Акинфий Никитич и последствий алтайского вояжа Беэра. Ведь Демидов сам предложил его в доверенные чиновники для освидетельствования алтайских руд. Вот уже много лет управляющий тульскими оружейными заводами бригадир Андрей Беэр и могущественный горнозаводчик связаны явными и тайными делами. Демидов вполне мог положиться на бригадира, который относился к числу самых близких ему людей. Недаром подпись Беэра стояла под демидовским завещанием о наследстве. Беэр явно в чем-то зависел от уральского горнозаводчика. Об этом свидетельствуют его льстивые письма Демидову.
Беэр возвращался из Колывани уже летом 1745 года. По пути в столицу он еще раз побывал на Невьянском заводе, где, выполняя секретную инструкцию императрицы, оставил Ивана Улиха. Оставил с секретным заданием, но заранее дал знать об этом заводовладельцу, находящемуся тогда в Туле. После беэровского сообщения Акинфий Демидов, несмотря на «изнеможение», выехал на Урал, доплыл на стругах до Камы, но, так и не добравшись до Невьянского завода, умер в пути 5 августа 1745 года.
Свое секретное задание Улих выполнил без присутствия и надзора горного хозяина. Когда Беэр, вернувшись в Петербург, узнал о смерти Демидова» появился документ, составленный, видимо, под диктовку бригадира.
«Ежели соизволено будет от Кабинета Ея Императорского Величества послать к обретающемуся в Екатеринбурге или на Невьянских заводах, оставленному бригадиром Беэром для очищения выплавленной на Колыванском заводе черной меди, из 246 п., и вынутия из нея серебра, гиттенфервальтеру Улиху указ с нарочным курьером, то написать в том указе следующее: ежели он, Улих, медь черную перечистил и серебро из нея отделил, то прислать бы оное серебро с тем курьером в Петербург при письменном извещении, а Улиху самому оставаться на месте. Ежели же, паче чаяния, Улих из Екатеринбурга выехал и тот курьер повстречается с ним в дороге, то Улих все-таки должен отдать серебро курьеру, а сам должен следовать в Москву я там ждать прибытия туда бригадира Беэра, а в С.-Петербург не ездить.»
Столь сильное желание Беэра не допустить Улиха до Петербурга можно объяснить тем, что Улих, плавивший на Невьянском заводе серебро, мог вольно или невольно рассказать в столице о том, что так тщательно скрывал при своей жизни Акинфий Демидов и что теперь старался утаить Беэр.
