Даже королева лишилась дара речи, когда внучка показала ей официальный обручальный подарок царя Александра: искусное жемчужное колье работы Фаберже — оцениваемое по тем временам в 250 000 золотых рублей, это самый крупный единоразовый заказ из полученных когда-либо ювелиром. «Не сильно ее балуй», — любовно увещевает королева Николая.
Аликc, вернувшись в Дармштадт, с новым рвением принимается за русский язык. Элла из России следит за достижениями Аликc по ее письмам Николаю, о которых тот ей сообщает. «Как хорошо знать, что Аликc и Николай счастливы, — пишет Элла бабушке в Англию, — я уверена, что Бог благословит этот союз. (…) Аликc делает большие успехи в русском — она пишет Ники так красиво, делает мало ошибок и довольно правильно строит предложения. Николай лишь сожалеет, что она стесняется говорить по-русски. Что касается свадьбы, то время еще не назначено…»[68]
Однако радостное настроение сменяют разочарование и тревога. Самочувствие царя ухудшается. Отъезд на юг приходится отложить — и Николай не может поехать в Дармштадт, где его ждет Аликc. Царь Александр и Мария Федоровна отправляются в Крым, в Ливадию, в свой летний дворец. В то время как немецкие врачи рассматривают состояние как «серьезное, но не критическое», русские врачи считают положение «безнадежным».
Николай рядом с родителями. Дни в Ливадии — постоянные колебания между улучшением и рецидивом, между надеждой и разочарованием.
14 октября Аликc пишет из Дармштадта царице в Ливадию:
«Милая мама,
я очень огорчилась, когда услышала, что Ты все еще вынуждена пребывать в таком беспокойстве — большая постоянная тревога о дорогом дяде, должно быть, очень истощает Твои нервы. Как бы мне хотелось быть с Вами, быть в состоянии позаботиться о Вас, попытаться помочь и утешить…»
В тот же день Аликc пишет Николаю в Ливадию:
«…если бы я была там, я бы осыпала Тебя поцелуями и нежными словами, может быть, ты забыл бы тогда на несколько мгновений свою печаль и заботу. (…) Сильная любовь дает утешение, которое делает жизнь выносимее, когда разум отказывается понимать, а сердце разбито…»
Элла 17 октября из Петербурга королеве Виктории:
«…едем в Крым, у нас плохие новости, да хранит его Бог, опасаемся худшего…»[69]
В тот же день телеграмма Николая из Ливадии Аликc:
«Рад сообщить Тебе, что родители желают, чтобы ты приехала… Ники»
18 октября. Королева Виктория получает три телеграммы.[70]
«Ливадия. Сердечное спасибо за любезное письмо, Папа и Мама очень благодарны за Твою доброту и Твое участие, милый Папа слаб, попросил Алики приехать.
