«Мы назвали его с благодарственными молитвами Алексеем…» — записывает царь в этот исторический июльский день 1904 г. в свой дневник.
Счастье безгранично. «Не хватает слов, чтобы поблагодарить Бога за утешение, которое он нам ниспослал в этот год тяжелых испытаний», — помечено в дневнике царя 30 июля 1904 г. После четырех дочерей, наконец, сын! Все уже оставили надежду, царицу обвиняли в неспособности подарить стране наследника — ведь доныне в царском роду в сыновьях никогда не было недостатка.
Упреков и предвзятости по отношению к Александре как не бывало, ее черствость, непонимание своей страны прощены. Вместе с семейным счастьем, которое теперь, похоже, осуществилось сполна, укрепляется также самоуверенность Александры. Она исполнила свою важнейшую задачу. Бог услышал ее молитвы, считает она, ее паломничество принесло плоды, и все теперь оборачивается к лучшему…
Царица не позволяет лишить себя удовольствия кормить грудью своего сына, хотя в ее положении это не принято (и вызывает критику); она сама купает его и проводит с ребенком, которого называет «sunbeam» («солнечный лучик») или «ЬаЬу», почти все время.
С самого начала Алексей — даже не из-за того, что он наследник, «цесаревич» — попадает в центр внимания и становится всеобщим любимчиком. «Царевич был одним из самых прелестных детей, какого можно было себе представить, — вспоминает позднее его воспитатель и учитель Пьер Жильяр. — С фарфорового личика с тонкими чертами и каштановыми волосами из-под длинных темных ресниц глядели большие серо-голубые глаза (…) Мне никогда не забыть, как я увидел его впервые: я кончал свой урок с Ольгой Николаевной, когда вошла императрица с наследником на руках; чувствовалось, что она вся сияет счастьем и гордится. Александра Федоровна сказала, что зашла, чтобы показать мне своего сына; он посмотрел на меня серьезно и внимательно…»
У Алексея веселый, шаловливый нрав, и его не в меру балует не только царица — упомянутому учителю, когда спустя несколько лет он возьмется за его воспитание, придется немало потрудиться, чтобы укротить мальчика. Алексей не привык никого слушаться — кроме царя.
Через пять недель после рождения сына, означавшего для Александры лично и как царицы поворотный пункт в жизни, происходит тревожный случай: у Алексея начинает кровоточить пупок. Царь сообщает о нем в своем дневнике:
«8 [21] сентября (…) Аликc и я были обеспокоены кровотечением маленького Алексея, которое с перерывами длилось до вечера! Вынуждены были пригласить для консультации Коровина и хирурга Федорова. К 7 часам они сделали ему перевязку. Малыш был удивительно спокоен и весел! Как тяжелы подобные тревожные мгновения! (…)
